Людмила Рябиченко: Беби-боксов в России не будет!
Общественность празднует победу над бесчеловечным и безнравственным нововведением в сфере семьи и детства …
14 августа 2015 г. сенаторами К.Э.Добрыниным и В.А.Тюльпановым в Госдуму был внесён Законопроект N 862162-6 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», который всего лишь на основании того, что в законодательстве не прописан соответствующий запрет, предусматривал законодательное разрешение существования бэби-боксов.
Детские ящики
По мнению авторов, «беби-бокс (ящик для детей) – специальное оборудованное место, предназначенное для анонимного и безопасного оставления ребенка после его рождения, но не более чем до достижения им возраста одного года, и отвечающее установленным Правительством Российской Федерации требованиям». (ст.1) Беби-боксы могут устанавливать не только «государственные и муниципальные учреждения», но и «некоммерческие организации» (пп.2,3 ст.15).
В пояснительной записке общество извещается о том, что «оставление новорожденного в бэби-боксе не является нарушением принципа семейного воспитания, а выступает в качестве одного из механизмов его реализации». И предполагается, что «распространенность и «шаговая доступность» беби-боксов позволит значительно сократить число убийств матерями своих детей».
Лоббирование законопроекта состояло в обсуждении указанной темы на ряде ток-шоу и в ходе круглого стола в Совете Федераций, на котором господин Добрынин, как заклинание, повторял ключевой, по его мнению, тезис о том, что «даже если один ребёнок будет спасён – то это уже нужно делать».
В развернувшемся впоследствии споре общество оказалось не совсем готово к этому вызову – одни его представители вторили пресловутому «даже если один ребёнок будет спасён» и призывали к милосердию, другие яростно выступали против, но при этом путались с аргументами.
Казалось бы, само собой, что нельзя вводить «детские коробки», но «по законам гражданского общества» от них требовали обосновать очевидное.
Какое зло меньше
Беби-боксы базируются на постулате «выбора меньшего из зол», и это также – ключевой принцип печально известных «Программ снижения вреда», которые в девяностые годы входили в нашу страну в обёртке псевдо-профилактики наркомании и псевдо-борьбы со СПИДом.
Основной девиз программ снижения вреда: «Любое изменение – к лучшему!». Один из принципов «Программ снижения вреда» – иерархичность – на практике выглядит так: «Если не можешь не употреблять наркотики – принимай таблетки. Если колешься – пользуйся только своим шприцем. Если нет своего шприца – продезинфицируй тот, который тебе достался. Если не можешь продезинфицировать – старайся колоться шприцем с одним и тем же приятелем», – и т.п.
В этой схеме принципиально не требуется «постановки огромных, труднодостижимых целей» (например, полностью отказаться от наркотиков), напротив, человека поощряют к маленьким изменениям, не меняющим качество его жизни, но лишь создающим иллюзию повышения безопасности последствий при сохранении по-прежнему опасного поведения.
Именно на этом принципе базируются пресловутые «метадоновые программы», которые просто замещают опиаты метадоном, а вот его наркоману дают уже легально. Оставляя его в итоге всё тем же несчастным, больным, зависимым человеком.
Примерно такая же схема лежит в основании легитимизации беби-бокса: «Не можешь не блудить – пользуйся контрацептивом. Не пользуешься контрацептивом – делай аборт. Не хочешь делать аборт – рожай ребёнка. Не хочешь забрать рождённого тобой ребёнка – отдай его в беби-бокс».
Растление. Безнравственность. Попустительство. Безнаказанность. Беззаконность.
Чёрное или белое
Для того, чтобы общество не смогло сразу распознать опасность, применяются слова-обманки, ложные понятия и представления.
Первый обман – в самом названии, и называть это явление нужно правильно: никакой это не «беби-бокс», а «ящик для выбрасывания ненужных детей». Жёстко, но по сути верно.
Ещё один тезис для манипулирования обществом: «Лучше беби-бокс, чем помойка». Примерно так же, как относительно недавний: «Лучше однополая семья, чем детдом», – при продвижении извращений. И как давний, но неизменный: «Лучше пусть ребёнок всё узнает в школе от учителя, чем от друзей в подворотне», – при продвижении западных программ «секспросвета» для детей.
Но почему только два варианта? Ведь и сейчас женщина может оставить своего ребёнка в роддоме. Официально. Оформленного, с документами. И без уголовного наказания для себя как это, к примеру, заведено в Германии.
А в «ящик для ненужных детей» приносят тех, кто рождён тайком, нигде не зафиксирован, и его никто не хватится, а если и хватится, то вряд ли найдёт. Камер возле «ящиков» нет, полиция по закону жанра не вмешивается.
И выходит странная картина. Если бросишь ребёнка на улице – пойдёшь под суд, вызовешь осуждение знакомых, будешь страдать от мук совести.
А если отправишь дитя в «беби-бокс» – ничего этого уже не будет: полиция тебя не ищет, соседи пальцем не показывают, совесть спокойна. Всё сделано по закону, младенец в безопасности, ты – добропорядочный человек.
Подмена понятий, деформация ценностных оснований.
Подлости и низости придаётся подобие благопристойности. Беззаконие поощряется.
А дальше младенца в «детской коробке» анонимно примут представители НКО, анонимно передадут в место, условно называемое «семьёй».
В законопроекте – ни слова об ответственности этих структур за то, чтобы это действительно была семья, а не «трансплантологический конвейер» или агентство для подбора детей в однополые семьи.
Как нет ни слова об ответственности организаторов «беби-бокса» за продажу ребёнка. Что взять с общественников?
При этом отчего-то никто и не вспоминает, что речь идёт вовсе не об абстрактно «детском ящике», а о ребёнке – живом человеке, который имеет право на кровную семью и на принадлежность к своему роду. Право на отца и мать. Право знать их.
Анонимные «ящики» обрубают его корни, лишают истории, родственных отношений, родных и близких.
Каково это – жить, не понимая, откуда ты взялся в этом мире?
Внедрение в России
В России с 2011 было открыто 20 «беби-боксов» в 11 регионах: в Краснодаре, затем в Перми, Сочи, Новороссийске, Армавире.
Главным двигателем «ящиков для ненужных детей» в стране считают руководителя фонда «Колыбель надежды» из Перми Елену Котову, которая не покладая рук и не жалея сил делает всё, чтобы их количество в стране увеличилось.
По мнению депутата Госдумы Золочевского, «установка и обслуживание бэби-бокса стоит не менее миллиона рублей в год; для того, чтобы мера была эффективной, на один муниципалитет их нужно хотя бы три, а по стране – тысячи». Он утверждает: «Это сотни миллионов рублей. Это чистой воды бизнес. Напрашивается вывод, что идет лоббирование каких-то коммерческих интересов».
Елена Котова спорит, что «коробка» обходится примерно в 400 тысяч рублей, а обслуживание вообще ничего не стоит, и средства на это деятельность фонд «Колыбель Надежды» получает от общественных организаций и частных лиц.
Повезло провинциальным общественникам – нашлось столько желающих отдать им сотни тысяч или даже миллионы рублей…
Между тем, как следует из письма одной из жительниц Пермского края, Пермь нуждается в первую очередь совсем в другом.
Цитата: «Вот смотрите. В городе Добрянке (Пермский край) нет роддома при населении в 33 тысячи человек. Принимают только экстренных, остальных рожениц массово везут в краевой центр за 70 км (зимой и летом, ночью в том числе, тут всё понятно, да?). Представляете себе, как падает квалификация местных врачей в отсутствие должной практики? Надо ли говорить о таких рисках, как роды в дороге, смерть матери или младенца, родовые травмы и осложнения и так далее? Так вот. Роддома нет. А беби-бокс есть. Установщики бокса не ратуют за возвращение роддома, вряд ли они об этом задумывались даже. Молочной кухни тоже нет. Выдают бесплатно обычное пакетированное молоко в магазине по понедельникам, ни творожков, ни кефира (специального, не магазинного). Ситуация с детскими садами тоже не самая шоколадная, я уж молчу об уровне зарплат, о наличии рабочих мест и прочем. Зато цивилизация дошла до Добрянки в виде «тёплых беби-боксов».
А ведь проблема закрытия районных родильных домов и ликвидация молочных кухонь характерна не только для Добрянки.
В законопроекте Добрынина-Тюльпанова нет ни слова о том, чтобы создать службы реальной помощи матерям, которым некуда идти с родившимся ребёнком и не на что его растить – помощи жильём, продуктами, вещами, работой, детскими яслями и садом.
Нет ничего о том, что сейчас крайне важно оздоравливать общество, в том числе, и принудительным лечением от пьянства и наркомании. Помогать семьям, которые изо всех сил стараются удержаться на плаву, но оказываются недостаточно сильны и опытны для этого.
Вот куда бы эти миллионы направить!
Есть ли у общества запрос
Насколько востребована обществом такая форма «помощи», как беби-бокс?
В «Пояснительной записке» авторы сами себя нокаутируют (стр.3): «Имеющаяся статистика свидетельствует о том, что за время действия беби-боксов как на территории Российской Федерации, так и в других странах массового анонимного отказа от детей не происходит. (…) С ноября 2011 года на территории Пермского края организована работа трех “беби-боксов”, которые приняли 5 новорожденных детей. В Ставропольском крае в 2014 году установлено 3 беби-бокса, в которых оставлено 2 ребенка. В ряде регионов (Ленинградская, Курская области) беби-боксы существуют с 2012 года, и за этот период там не оставлено ни одного ребенка. Схожая ситуация и в других регионах, где работают беби-боксы».
Выходит, спроса на «ящики для ненужных детей» нет? Значит, данный законопроект направлен на создание предложения?
Беби-бокс создаёт иллюзию лёгкого решения проблем. На сайте благотворительной организации сказано: «Для того, чтобы отказаться от ребенка в роддоме, необходимо выждать время и пройти ряд процедур. Здесь же ничего не требуется – только положить ребенка в «бэби-бокс».
В реальности, чаще всего после оставления ребёнка в «ящике» ситуация для матери только усугубляется, в том числе, и психологически, но женщинам об этом не говорят.
По мнению экспертов, агрессивное продвижение и реклама «ящиков для детей» приводит к тому, что «предложение рождает спрос, которого не было бы в случае отсутствия предложения».
Готовы поборники беби-боксов отвечать за провоцирование родителей на анонимный отказ от детей?
Если узаконить «ящики для детей», НКО начнут получать гранты и за отдельную плату выявлять неблагополучных беременных, склонять, а то и принуждать их к беби-боксам.
Муниципалитеты станут у себя беби-боксы устанавливать и финансирование на них направлять. А чтобы деньги освоить – станут продвигать идею в массы, как это повсеместно происходит с ювенальными технологиями. Мол, рожайте все, а если у вас проблемы – не печальтесь, мы вашего ребёночка в пять минут пристроим. И понесут граждане детишек – кто грудничка, а кто и годовалого.
Даже риторика проекта свидетельствует об объектном отношении к ребёнку: «ящик» не может сочетаться с человеком, но прекрасно подходит для товара.
И тогда проявляется истинная цель запрещённой во многих странах новации – приватизация ребёнка, создание «банков детей», хозяева которых будут находить им всё новое и новое применение.
В мире
«Беби-боксы» действуют в Италии, Чехии, Латвии, Литве, Польше, Словакии.
В Голландии и Великобритании анонимный отказ от ребёнка является уголовно наказуемым деянием; Швеция отказалась от их применения.
В Германии первый бэби-бокс был установлен в 1999 году, но сейчас они закрываются и заменяются возможностью для женщины родить под вымышленным именем и оставить ребёнка в роддоме – наказания в этом случае нет.
Было проведено несколько исследований, свидетельствующих о том, что количество убийств новорожденных детей за это время не снизилось, но при этом всё больше женщин стало прибегать к домашним родам с целью последующего помещения неучтённого ребёнка в «ящик для ненужных детей».
К тому же, выяснилось, что никто не знает точного количества детей, от которых в Германии отказались с помощью бэби-боксов, и какова их дальнейшая судьба.
Невозможность контроля за беби-боксами не исключает ситуаций, когда «коробка» может использоваться не по назначению.
Мировая практика знает случаи, когда отец таким образом избавлялся от ребёнка втайне от матери; дядя – от племянника, имуществом которого он завладел; мать оставила в «ящике» умершего новорожденного; оставляли инвалидов с тяжелыми заболеваниями – детский церебральный паралич, синдром Дауна и порок сердца; помещали в «ящик» двоих детей одновременно, помещали детей разного возраста, вплоть до 17 лет.
В 2012 году Комитет ООН по правам ребенка призвал к запрету практики использования «беби-боксов» в Европе, указывая, что вместо того, чтобы решать социальные проблемы и искоренять нищету, государства ЕС позволяют людям бросать своих детей.
Процедура такого «подбрасывания» противоречит Конвенции ООН «О правах ребенка» – ребенок, помещенный в «ящик», навсегда лишается возможности узнать, кто его биологические родители.
Разрешать такое – безумие для человека и преступление для общества, и Россия не должна этого допустить.
И тут у нас есть хорошая новость: мы пока ещё не совсем больны и ещё не преступили в данном случае законов совести. 22 сентября Комитет по семье Госдумы предложил вернуть законопроект субъекту права законодательной инициативы с формулировкой «в связи с несоблюдением требований части третьей статьи 104 Конституции Российской Федерации и статьи 105 Регламента Государственной Думы (отсутствует заключение Правительства Российской Федерации)».
Это – наша новая общая победа, итог всех наших статей, писем, выступлений, подписей и иных действий в защиту семьи и детства.
Но сейчас этого недостаточно.
Чтобы закрепить нашу победу, профильному думскому комитету, который 23 сентября должна покинуть в связи с пересаживанием в верхнюю палату Законодательного собрания его председатель Е.Мизулина, следует выйти с законодательной инициативой и внести в семейное законодательство полный запрет на внедрение в России беби-боксов.
В соответствии с нашей традицией и совестью.
Людмила Рябиченко, председатель Межрегионального общественного движения «Семья, любовь, Отечество», член Президиума ЦС движения «Народный собор»
