Куда отправятся боевики ИГ после разгрома в Сирии и Ираке

«Исламское государство» (ИГ) в Сирии и Ираке доживает последние месяцы — лояльные Багдаду формирования при поддержке США почти взяли Мосул, курдско-арабские «Демократические силы Сирии» приступают к осаде Ракки. Между тем освобождение занятых исламистами территорий не положит конец ИГ и его идеологии. «Лента.ру» попыталась предсказать, куда хлынут недобитые джихадисты, изгнанные со священных земель Леванта.

До свидания, Левант

После поражения в Леванте местные джихадисты, скорее всего, уйдут в исламистское подполье или, сложив оружие, вернутся в семьи. Те иностранные радикалы, которые не поедут домой, опасаясь судебного преследования, вероятно, отправятся сражаться за создание халифата в другом месте.

«Боевики ИГ не развязывают войны, а приходят туда, где рухнула государственность и зашкаливает уровень политического насилия», — говорит руководитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, эксперт клуба «Валдай» Василий Кузнецов. Соответственно, из Сирии и Ирака джихадисты устремятся туда, где либо уже идет война, либо для нее сложились все предпосылки.

Ливийский фронт

После свержения Муаммара Каддафи в 2011-м Ливия погрузилась в хаос и безвластие, чем не преминули воспользоваться главари ИГ. Первые представители группировки прибыли в страну в сентябре 2014 года: им удалось уговорить местных исламистов присягнуть «халифу» Абу Бакру аль-Багдади. Два месяца спустя Ливию поделили на вилаяты.

В начале 2015-го ИГ присягнули исламисты прибрежного города Сирт: планировалось, что оттуда «халифат» будет расползаться по всей Северной Африке. В декабре 2016-го при поддержке США джихадистов из Сирта выбили. Но радикальное подполье никуда не делось.

Сейчас в государстве двоевластие: между собой борются признанное мировым сообществом «правительство национального единства» в Триполи и Палата представителей Ливии, заседающая в Тобруке. Постоянные теракты — например, в результате нападения на авиабазу в мае погибли более 140 человек. В условиях отсутствия центральной власти и продолжающихся конфликтов Ливия выглядит очень привлекательной для ИГ.

Между неверными и неверными

Еще одна страна, раздираемая противоречиями, — Йемен. Гражданская война между хоуситами (повстанцами-шиитами) и формальными властями, сражающимися при поддержке Саудовской Аравии, продолжается с 2015 года.

За это время силу набрала суннитская террористическая группировка «Аль-Каида на Аравийском полуострове».

Для радикальных исламистов Йемен — идеальное поле боя: с одной стороны — ненавистные «рафидиты»-шииты, с другой — «муртады»-саудиты, хранители двух святейших для мусульман мечетей, не соответствующие, однако, высоким моральным нормам ислама. И все это дополняется полным безвластием.

Бегство в Йемен — хорошее решение в глазах джихадистов, однако есть одно препятствие: «Аль-Каида» и ИГ — злейшие враги. Потерпевших крах приспешников Аль-Багдади алькаидовцы с распростертыми объятиями не ждут. В свою очередь, игиловцы из западных стран в интервью профессорам канадского университета Уотерлу прямо заявили: мириться с конкурентами по джихаду они не намерены. Во всяком случае пока.

Около джихада

«Знайте: отныне мы не ваши граждане, мы освободили себя от вас. С дозволения Аллаха и Его помощью мы обрушимся на вас такой военной мощью, которой вы не в силах противостоять. Таково данное нам обещание Аллаха», — говорит на смеси малайского и арабского боевик в окружении подростков в камуфляже. В руках у него и у подростков малайзийские паспорта. Он обещает, что мусульмане свергнут всех властителей и все правительства, если те не будут следовать шариату, и называет конкретных адресатов послания — власти Малайзии и Индонезии.

Затем боевик бросает паспорт на землю. Подростки делают то же самое. Один из них произносит: «Во имя Аллаха» и поджигает кучу документов под ликование собратьев. Следующие кадры демонстрируют детей в традиционных для региона головных уборах сонгкок — они молятся, а затем тренируются в стрельбе из полуавтоматических пистолетов.

Такой ролик ИГ опубликовало 5 июля в социальных сетях. Власти Малайзии и Индонезии сочли это объявлением войны. Впрочем, это не первая акция джихадистов в регионе: в Юго-Восточной Азии постепенно разворачиваются бои с исламистами.

В январе 2016-го джихадисты нанесли удар по Джакарте — в результате нескольких взрывов и перестрелки в городе погибли четыре человека, 24 получили ранения. В мае 2017-го из-за схожего теракта погибли еще трое. В обоих случаях ответственность на себя взяли связанные с ИГ группировки.

Индонезия — страна с самым большим мусульманским населением в мире, и попытка поднять тут правоверных на джихад, на первый взгляд, выглядит оправданной.

У ИГ есть успехи — главнокомандующий армии Индонезии Гатот Нурмантьо констатировал: «спящие ячейки» джихадистов сформированы почти в каждой провинции страны, и они только ждут приказа, чтобы атаковать.

Основное препятствие на пути исламистов — господствующая в стране идеология «Панча Сила», провозглашенная незадолго до обретения независимости. Она предусматривает веру в единого Бога, демократию, социальную справедливость и единство в многообразии.

«Панча Сила» приносит свои плоды: в Сирию уехали всего около 700 граждан Индонезии. Для сравнения: обладателей французских паспортов под знаменами халифата — 1700, россиян — 2400, тунисцев — 6000. Крупнейшая исламская организация «Нахдатул Улама», работающая в Индонезии, тоже учит последователей Пророка умеренности и сдержанности.

Пока Джакарте удается противодействовать влиянию джихадистов, но смогут ли власти справиться с наплывом опытных военачальников и проповедников ИГ — большой вопрос. Тем более что эксперты констатируют: самое населенное мусульманское государство становится все более религиозным. Свидетельство тому — приговор Ахоку, мэру-христианину Джакарты, отправленному за решетку за оскорбление ислама.

«Чиход» по-таджикски

Из постсоветских стран Средней Азии в новостях про исламистов чаще всего мелькает Таджикистан, возглавляющий рейтинг поставщиков террористов-смертников для ИГ. В 2016 году почти 30 таджиков подорвались на «истишхад-мобилях» джихадистов, но внутри страны власти пока удерживают ситуацию под контролем.

Как указывает Global Risk Insights, основная проблема местных мусульман — борьба государства с открытыми проявлениями религиозности.

Власти боятся радикализации и потому принимают жесткие меры — в Таджикистане закрыли сотни нелицензированных молельных домов, запретили исламскую одежду в школах и на рабочих местах (закрыв 160 магазинов исламской одежды) и запретили гражданам младше 18 лет посещать мечети. Бывали и показательные акции — в 2015-м, например, публично побрили 13 тысяч бородачей.

Душанбе загоняет всех без исключения исламистов в подполье — Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), активно действовавшая на политической арене страны с 1993 года, в 2014-м была запрещена, а год спустя объявлена террористической организацией.

<aside class=”b-box b-inline-gallery-box js-inline-gallery b-inline-gallery-box_no-zoom b-inline-gallery-box_single” data-box=”[{” солдаты=”солдаты” проводят=”проводят” антитеррористические=”антитеррористические” учения,=”учения,” но=”но” одних=”одних” силовых=”силовых” мер=”мер” может=”может” и=”и” не=”не” хватить”,”=”хватить”,”” Nozim=”Nozim” Kalandarov=”Kalandarov” /=”/” Reuters”}]”=”Reuters”}]””>