Великая, но раненая держава
Афганский котёл, кипящий на границе нашего «южного подбрюшья» – Средней Азии – может доставить нам столько проблем и неприятностей, что европейский плач о засилье мигрантов и террористов покажется детским лепетом.
Афганистан в последние годы как-то выпал из информационного российского поля. Иногда в новостях скупо рассказывают об очередном теракте. Туда не летают наши стратегические бомбардировщики, нет съёмочных групп, почти не пиарятся на этой теме военные и гражданские чиновники.
Между тем, по мнению многих экспертов, афганский котёл, кипящий на границе нашего «южного подбрюшья» – Средней Азии – может доставить нам столько проблем и неприятностей, что европейский плач о засилье мигрантов и террористов покажется детским лепетом.
Кто подносит дрова в этот котёл? Какие группировки в нём варятся? Как будем «переваривать» десятки миллионов среднеазиатских мигрантов, которые неминуемо рванут в Россию? На эти и другие недипломатичные вопросы «АН» отвечает спецпредставитель президента по Афганистану, директор Второго департамента Азии МИД Замир КАБУЛОВ.
А над Пянджем тучи ходят хмуро
– Что происходит в Афганистане? По сообщениям российских информационных агентств, какие-то вооружённые люди захватили ряд провинций. Вышли на берега пограничной реки Пяндж. Вот-вот совершат марш-бросок на Душанбе. Какие крупные группировки действуют там?
– «За речкой» самая крупная военно-политическая группировка – это движение талибов «Талибан». По нашим данным, в пик сезонной военной кампании её численность по всей территории страны достигает 70 тысяч «штыков». В обычный период под ружьём 30–35 тысяч
– Воюют «по сезону»?
– Активные боевые действия против регулярных правительственных войск и их западных союзников проходят примерно с июля по ноябрь. Затем начинается сезон терактов с целью напомнить о себе. Всё остальное время афганские «мирные крестьяне», из которых за 200–300 долларов талибы формируют свои подразделения, заняты на сельхозработах. Плодотворно выращивают опийный мак. Меняют автоматы на мотыги и обратно.
Из таких же «крестьян» состоит мобилизационный резерв и второй по численности и влиянию террористической группировки – ИГИЛ. Ещё два года назад о ней было практически ничего не слышно, но за это время игиловцы смогли нарастить численность своих боевиков до 10 тысяч в «пиковый сезон». Костяк – 4–5 тысяч «штыков» на всей территории страны.
Дальше идёт мешанина из более мелких организаций, сколоченных в основном по этническому признаку типа Исламского движения Узбекистана, численностью несколько сотен человек. Несмотря на то что многие из этих полевых банд присягнули ИГИЛ, пока не создано структурированной системы координации и командования ими.
Не близнецы, не братья
– Сам шайтан ногу сломит. А пресловутая «Аль-Каида»?
– Эти, можно сказать, маргинализировались по ряду причин. То, что делала и чем «славилась» «Аль-Каида», сейчас делает ИГИЛ. Реинкарнация двадцать лет спустя.
– В «сезон войны», если подсчитать всех боевиков всех группировок, – почти 100 тысяч «штыков» в руках полнейших отморозков! Почему они ещё не взяли Кабул вместе со всеми американскими военными базами и генералами?
– Главный фактор – талибы и ИГИЛ не союзники, не партнёры – они принципиальные, идейные конкуренты. Второе – авиационная поддержка американских войск. На этом театре военных действий важность господства в воздухе преувеличить невозможно. На сегодня ни у талибов, ни у боевиков других группировок нет серьёзных средств ПВО. Кстати, американцы очень опасались, что тысячи ПЗРК, которые были похищены боевиками с военных складов в Ливии, попадут в Афганистан. Но пока они нигде не всплыли. Возможно, ливийские ПЗРК ещё заявят о себе. Но в горной местности боевики успешно сбивают правительственные вертолёты из наших пулемётов ДШКМ и гранатомётов РПГ-7.
Что касается Кабула – то такой задачи руководством «Талибан» пока не ставится. «Студенты» (это перевод с пуштунского) смогли создать серьёзные позиции во всех провинциях вокруг столицы. Взять город они пока не могут, но им вполне по силам организовать блокаду Кабула. Это, на мой взгляд, не делается из-за неминуемо ответного удара по их позициям и, главное – из-за того, что нормальным крестьянам при блокаде просто некуда будет сбывать свою продукцию. И это ударит в первую очередь по беднякам и лишит движение народной поддержки.
Но есть желание захватить и поставить под свой контроль несколько провинций. Это позволило бы им стать субъектом переговоров с центральной властью.
– В чём разница идеологий движения «Талибан» и ИГИЛ? На мой взгляд, и те и другие прославились только одним – отрезанием голов у неверных… Может быть, по-разному режут?
– Сегодня талибы публично практически не казнят в отличие от игиловцев. Джихад «Талибана» не направлен вовне границы. Они требуют освободить свою страну от «новых крестоносцев», оккупантов из западных стран и ввести шариат на собственной территории. Все бывшие и нынешние лидеры этого движения подчёркивают, что соседи – наши бывшие среднеазиатские республики – в сферу его интересов не входят.
У ИГИЛ же стратегическая цель – всемирный халифат, джихад против всех неверных, невзирая на границы. А страны Средней Азии – самый лакомый тактический кусок, с перспективой выхода на границы России.
– Как рассказывают наши разведчики, в начале проникновения были даже боестолкновения арабов-джихадистов и талибских командиров?
– Первая небольшая группа игиловцев, приехавшая в Афганистан всего несколько лет назад, состояла из сирийских, иракских и йеменских арабов. Они не понимали реалий, вели себя как дома. Повесили в назидание несколько полевых командиров из талибов и получили отпор даже не правительственной армии, а от местных. Мол, пришли праведники праведнее Аллаха и нас ещё называют неверными. Потом и американцы проутюжили игиловские позиции с воздуха. Пришлось изменить тактику. Теперь в уезде или провинции, где соперничают несколько банд, эмиссары ИГИЛ выбирают самого сильного полевого командира и подкупают его. Он с их помощью уничтожает своих конкурентов, затем ликвидируют и его. Всё, территория отходит новым хозяевам.
Благодаря такой тактике игиловцы создали несколько серых зон с тренировочными лагерями и начали туда переманивать местное население, в том числе талибов, за счёт более высокой – до 700 долларов – оплаты «труда». Также идёт активная пропаганда, что старые вожаки «Талибан» потеряли хватку, стали баями, не так преданы делу ислама и всемирного халифата. Для горячей молодёжи – это бальзам на сердце.
При этом формируемая армия ИГИЛ не воюет с американцами и старается не связываться с правительственными войсками. Они создают запасную территориальную базу и накапливают потенциал.
Высшая математика террора
– И слава Аллаху, что они не могут договориться! В совокупности это была бы целая армия.
– Это очень большая опасность. Причём работа по террору у ИГИЛ – это как высшая математика против арифметики у талибов или «Аль-Каиды». Они не только используют все технические и информационные средства, но и профессионально применяют научные психологические методы по вербовке новых сторонников, по обработке уже завербованных.
Пока только недостаточность боевого потенциала не даёт им возможности решать задачу номер один – выйти на решающий бой, но не за Афганистан, а за Среднюю Азию. За все государства региона: Таджикистан, Узбекистан, Туркмению с прицелом на Киргизию и Казахстан. И для России это не теоретическая угроза. На фоне Европы и её беженцев мы можем представить себе, что будет у нас, если вдруг полыхнёт около наших южных границ!
У нас чуть больше трёх миллионов официальных мигрантов, большинство из которых приехали без семей. Но если на их родине начнётся война, то эти мигранты повезут к нам всех: жён, детей, пап и мам. И получим в результате такой кризис с неконтролируемой массой беженцев, что все ужасы Европы нам покажутся детским садом. Тем более что столько рабочих мест им предложить нереально, законных возможностей заработать нет, а вся большая семья есть хочет три раза в день. Такое начнётся!
– Тогда в качестве партнёров для переговоров нам выгоден «Талибан»?
– Мои слова: «Интересы талибов объективно совпадают с нашими в борьбе с ИГИЛ» вызвали очень бурную реакцию у наших западных партнёров. Это не означает, что мы их поддерживаем, но если Талибан обещает не лезть в страны Средней Азии, то пусть ведут мирные переговоры с Кабулом.
– Смогут найти общий язык?
– На мой взгляд, есть только три пути решения афганской проблемы. Первое – уничтожить всех талибов. Второе – сдаться талибам. Первое – нереально. Второе – очень не хочется. Остаётся третье – договариваться. И мы сторонники, чтобы они решали внутренние вопросы путём переговорного процесса.
– Сумеет ли удержаться относительно светская власть президента Ашрафа Гани после окончательного вывода НАТО (читай – США)? Группировка собирается «выводится» или она там уже навсегда?
– Меня всегда смешили заявления о выводе войск. На кого обопрётся Кабул? На мифические 350 тысяч солдат афганской армии и полиции? Тем более реально эта численность гораздо меньше из-за повального дезертирства и «мёртвых душ». Во вторых – моральный дух. У талибов он есть; они верят в то, что воюют против новых крестоносцев, которые оккупировали их родину и угрожают исламу. А за что воюет афганская армия? За право прислуживать «крестоносцам»? Тот же самый приём, который использовался против просоветского правительства. Помните – чем закончилось?
– Когда ИГИЛ перейдёт из количества накопления сил в качество их применения?
– Когда они как военная организация смогут навязывать свою волю талибам. Сегодня на границах наших бывших республик возникло два ударных плацдарма. Первый – на северо-востоке провинции Бадахшан и Кундуз. В нём сосредоточены местные талибы, просто полевые командиры, радикалы-пуштуны из Пакистана, игиловцы. Пока они как-то сосуществуют, но ИГИЛ ставит задачу подмять там всех под себя. Это армия, примерно 7–8 тысяч «штыков» – прямая угроза Таджикистану. Но там стоит наша 201-я военная база, и таджикская армия достаточно боеспособна.
Второй плацдарм не менее, а даже более опасный – напротив Туркменистана. Это афганские провинции Герат, Бадгис и Фарьяб. Пока там около полутысячи боевиков из ИГИЛ. Как только критическая масса нарастёт примерно до двух тысяч, то угроза безопасности Туркменистану резко возрастёт. Игиловцы – не талибы, договариваться с Ашхабадом не будут.
ЧОП имени дома Сауда
– Афганское крыло ИГИЛ финансируется от продажи наркотиков и закята (10% от доходов, которые должен платить каждый правоверный мусульманин)?
– Не только. Есть и внешнее финансирование. Но оно идёт по разным каналам.
Те отряды ИГИЛ, которые воюют на востоке, севере и в центральных районах Афганистана, финансируют саудовские источники. А часть сил на западе (Герат), ближе к туркменской границе, финансируется Катаром. Здесь чисто экономическая причина – Доха, направляющая львиную долю своего сжиженного природного газа в Индию и Пакистан, вряд ли заинтересована в сооружении газопровода ТАПИ.
– То есть за свои деньги Дом Сауда и Катар с помощью американских инструкторов создали себе ручную армию, этакий ЧОП, назвали его ИГИЛ и посылают туда, куда требуется?
– Примерно. Но, конечно, всё гораздо тоньше и многограннее.
– Кто-нибудь из них – «Талибан», «Аль-Каида», ИГИЛ – реально сможет остановить поток наркотиков, которые идут в нашу и через нашу страну?
– «Талибан», вопреки легенде, не закрывал проект по выращиванию опийного мака. Он подмял его под себя. Спад по контрабанде героина был вызван не приходом талибов к власти, а трёхлетней жесточайшей засухой! И местным деятелям международные картели стали поставлять семена засухоустойчивого мака. Так что никто этого конвейера не остановит. Мы обречены с этой проблемой жить. Только можно калёным железом выжигать. Но выжигать придётся вместе с относительно мирными крестьянами, так как у них альтернативы выращиванию этой гадости нет. Та же пшеница в 10–12 раз дешевле.
За это надо «благодарить» США и Пакистан, которые поддерживали премьер-министра страны Гульбеддина Хекматияра, который первым стал зарабатывать на выращивании опийного мака и производстве героина в промышленных масштабах. Транснациональные наркокартели снабжали его семенами, агротехникой, а Вашингтон, Исламабад «крышевали».
– Вы так уверено говорите о ситуации, что создаётся впечатление, что наши разведпозиции там очень серьёзные…
– Конечно, не в таких масштабах, как были во время присутствия там нашей армии. Но там осталось много афганцев, которым мы помогали. Да и наши бывшие враги могут сравнивать ситуацию тех лет и сегодняшнюю. Поэтому наши источники помогают не за деньги – это наши друзья, которые работают в интересах своей родины. И это наш самый большой капитал.
Бесполезный президентский кулак
– Поддерживает ли Исламабад взрывную ситуацию в соседнем Афганистане?
– Исламабад стал своего рода заложником того монстра, который создавался с таким задором много лет. В своё время они сознательно разогревали афганский котёл, направляя туда своих радикальных исламистских пассионариев, чтобы агрессия выливалась вовне, а не против власти.
Второе. Во время всех последних войн через Пакистан шла вся военная логистика. Причём как талибов – лагеря, базы отдыха и штабы, так и союзников, которые с талибами воевали. И за десятилетия войны вскормлена целая армия местных чиновников и части населения, имеющая свой вполне материальный гешефт от неё. Они разбогатели, и для них важно сохранение доходов. И как бы самый большой начальник ни стучал кулаком по столу, эта «армия» будет только делать вид, что выполняет его распоряжение, если они идут вразрез с получением личных доходов.
– Возможны ли в этом случае вооружённые столкновения Пакистана и Индии? Это самая серьёзная угроза для нашей страны в регионе? Или есть более реалистичные и страшные для нас сценарии?
– Война между Индией и Пакистаном вряд ли возможна, тем более с применением ядерного оружия. Это гарантированное взаимное уничтожение или неприемлемый ущерб. Ядерное оружие для них – потенциал сдерживания.
Захват Афганистана и стран Средней Азии игиловцами для нас более реалистичная и страшная угроза.
Капитализм – главный спонсор террора
– А что мы тогда делаем в Сирии, за тысячи километров от наших границ, когда полыхает уже на берегу Пянджа?
– Афганистан пока тлеет. А Сирия – уже горит. Мы хоть и раненая, но великая держава, у которой кроме геополитических интересов и прав, есть и обязанности. Если полыхнёт ещё и «за речкой», то придётся тушить уже на два фронта.
– Можно ли победить терроризм, который питается в основном от социального неравенства?
– Пока не будут изменены социальные условия, радикально сокращён разрыв между нищими и олигархами, победить терроризм невозможно. Можно только его сдерживать. И опыт боевого применения в Сирии – это серьёзный сдерживающий фактор для тех, кто попробует нас проверить на прочность.
– Говорят, что язык дан человеку, чтобы выражать свои мысли, а дипломату – чтобы их скрывать. Как вы отвечали – как простой человек или как дипломат?
– В силу того что мы находимся в официальном кабинете здания МИД России, я говорил как дипломат. Как простой человек – звоните, когда выгонят с работы. Но это не значит, что я лгал. Я, скажем так, не говорил всего, что знаю.
От редакции. «Талибан», «Аль-Каида» и ИГИЛ – запрещённые в России террористические организации.
