Продолжит ли Россия работать в рамках «вашингтонского консенсуса»?

Казалось бы, в начале 90-х годов ХХ века у Соединённых Штатов Америки ситуация была намного лучше, чем сейчас. И доллар был силён, и долг был ещё не тот, почти в семь раз меньше нынешнего, и армия была реально готова к любой войне — почему же они тогда не довели своё дело до конца? Чем они руководствовались? И почему теперь такая конфронтация между Трампом и так называемым Deep State, то есть «Глубинным государством», в состав которого, видимо, входит большая часть политической системы и государственного аппарата США? Что там происходит? И как это соотносится с их экзистенциальным желанием уничтожить Россию?

У меня есть определённые соображения относительно поиска ответов на эти вопросы. Сводятся они к следующему. В начале 90-х западная финансовая модель глобализации победила советскую. И в этот момент у них было ощущение, что победа полная и окончательная. По определению: не могут мелкие локальные системы справиться с крупной глобальной — так не бывает. А глобальная система осталась одна.

Но дальше началась неоднократно описанная, в том числе американским писателем О.Генри в новелле «Трест, который лопнул», ситуация. Довольно быстро обнаружилось, что эта система финансовой глобализации больше не способна сама себя поддерживать. Китай, Россия, кто угодно ещё, здесь ни при чём. Но те, кто довёл глобальную систему до кризиса и развала, категорически не хотят нести за это персональную ответственность, им нужен «козёл отпущения».

Они пытались избрать в этом качестве исламский терроризм, потом Китай, сейчас — Россию, но это всё не работает. Даже в Восточной Европе по этому поводу видно резкое изменение настроений — просто резкое. В нашу пользу, а не против нас. И понятно, почему. Потому что нет ответа на главный вопрос: «Деньги где?» Ну, как вы хотите заставить поляков, прибалтов или кого угодно ещё испытывать ненависть к России, если с 2020 года Брюссель перестанет давать им транши?

Отсюда и вся схватка между Трампом и банкирами, которые на протяжении многих десятилетий формировали государственно-политический аппарат Соединённых Штатов. В 1914 году, когда начала работать Федеральная резервная система США, произошло радикальное изменение всей мировой финансовой модели. До этого бенефициаром эмиссии всегда было государство, получавшее свой сеньораж. После этого бенефициаром стали частные банки.

Независимо от того, почему это произошло, в 2014 году Обама остановил эмиссию, а Трамп в 2017 году снова переориентировал её на доход бюджета. Теперь ключевой вопрос заключается в том, кто будет контролировать эмиссию мировой валюты — доллара. Всё остальное — производные и следствия этого ключевого вопроса. За это и идёт схватка, а не за что-то ещё.

Тот же Китай заинтересован в победе не Трампа, а финансистов, потому что если победит Трамп — всё, китайский экспорт исчезнет, и что будет с мощной, первой в мире китайской экономикой — очень большой вопрос. С другой стороны, если побеждает Трамп — у Китая может образоваться собственная, весьма обширная валютная зона, охватывающая, прежде всего, Юго-Восточную Азию, отчасти Африку и Латинскую Америку. Но ключевой вопрос, вопрос на десятки триллионов долларов — это контроль над эмиссией.

В реальности США просто для поддержания ситуации, сохранения статус-кво нужно 3 триллиона долларов в год дополнительно к тому, что они вырабатывают в рамках своей регулярной деятельности. Но этих 3 триллионов нет! Система работает в «минус». Важно понимать, что та часть российской элиты, которая сегодня попала под удар США, — это неотъемлемая часть глобальной финансовой элиты, это враги Трампа! И чем сильнее их бьют, тем ему лучше. И Трамп прямым текстом говорит Путину: национализируй всё это, потери ничего не значат, потому что мы тогда сможем напечатать новые деньги — и всё будет отлично! И если Путин скажет в ответ: да, Трамп, я с тобой, пусть доллар из мировой станет региональной валютой, подконтрольной правительству и государству США, а у меня будет своя, рублёвая зона, — тогда он должен выкинуть из России (не физически, люди могут остаться, а институционально) всё, что связано с глобальной финансовой элитой; это будут и его враги.

Но Путин может сказать и «нет!», то есть: Дворковича — в премьеры, Набиуллину — в ЦБ, продолжаем работать в рамках «вашингтонского консенсуса»…