Такого режиссера, как Станислав Говорухин, у нас уже не будет. Одного из лучших. Быть может, лучшего…

Такого режиссера, как Станислав Говорухин, у нас уже не будет. Одного из лучших. Быть может, лучшего… И не только мастера кино, чуждого конъюнктуре, но и общественного деятеля и политика. Демократа и патриота. Государственника, но противника всего, что называется «казённым патриотизмом».

Нереально найти того, кто ни разу не смотрел фильмы Станислава Говорухина, каждый из которых вошел в золотой фонд нашего кино — «Вертикаль», «Место встречи изменить нельзя», «Ворошиловский стрелок», боевик «Пираты XX века», «В поисках капитана Гранта», «Робинзон Крузо», «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», «Десять негритят», «Благословите женщину» и многие другие.

Больше полувека Говорухин отдал кино, будучи твердо уверен в том, что именно искусство духовно воспитывает человека. Он был одним из тех немногих режиссеров, чьи усы, трубку и элегантный шарф знала «в лицо» вся страна. Тем, чьи фильмы любили и любят представители разных возрастов — начиная с ровесников Говорухина и заканчивая сегодняшними школьниками — для каждого поколения зрителей он сумел снять именно тот шедевр, который становился для них «самым главным».

Каждый его фильм — поиск правды и справедливости. Настоящий профессионал, Говорухин верил, что человек, если он честный и порядочный, может изменить мир. Как человек «со стержнем», он старался не идти на компромиссы и всегда оставался при своем мнении — талантлив, упрям, афористичен.

Кто бы и что ни говорил, Станислав Сергеевич всегда помнил, что кино — «это страшное идеологическое оружие», и поэтому он, как режиссер, должен руководствоваться принципом врача — «не навреди, не испорти вкус зрителю, не отними последние жизненные силы».

О чем его картины? Просто ли найти несказанное или верно оценить сказанное прямо, в лоб? Сам он говорил так: «Потом мне критики объяснят каждый на свой лад, что я там пытался сказать. Как на духу говорю, я просто хотел, чтобы это кино доставило удовольствие моему зрителю — такому же, как я». Причем, только российскому зрителю — иностранная аудитория режиссера никогда не интересовала.

Он старался менять взгляды, мнения, вкусы людей к лучшему, заставлял думать и сопереживать. Десятки фильмов, автором сценария, режиссером и актером которых был Говорухин, стали любимыми в народе. Секрет прост — все картины о людях, таких, какие они есть, со всеми достоинствами и недостатками — и через призму этих историй виден он сам, мастер.

Всего Говорухиным было снято двадцать шесть фильмов, практически во всех жанрах — от детектива до триллера, от детского кино до мелодрамы. К двадцати трем он писал сценарии, во многих картинах выступил как актер — именно его участие делало их такими популярными. Достаточно вспомнить хотя бы некоторые из них: несгибаемого комдива из «Благословите женщину», «Свана» — Крымова из «Ассы», старого графа из «Радости и печали маленького лорда» или русского консула из прекрасной «Пассажирки».

Говорухин мог бы снять раза в три меньше, но навсегда остаться в истории — как Грибоедов, написавший единственный вальс. Или Мендельсон, наметивший «на манжетах» свадебный марш, прославивший его. Или Конан-Дойль, считавший рассказы о Шерлоке Холмсе сущей безделицей, не стоящей внимания серьезного читателя.

СТАЛЬНОЙ ХАРАКТЕР

В конце пятидесятых годов в стране начался телевизионный бум. Повсеместно открывались телестудии, в одну из которых в Казани Станислав Говорухин устроился в 1959-м — тогда телевидение только-только стало входить в дома советских людей.

Первым по-настоящему массовым телевизором считался «КВН-49», который стоил примерно две средние зарплаты! Завод «Рубин» после небольших опытных партий выпустил «Север» и «Север-2». А уже 1 октября 1953 года начал серийный выпуск марки «Север-3».

Цифры поражали воображение — уже в 1957 году количество телевизоров в СССР превысило один миллион! — правда, далеко не в каждом доме. Недешевое это было удовольствие. «На телевизор» приходили в гости, радуясь приглашению.

На Казанской студии телевидения Говорухин проработал два года — по его мнению, «самые творческие в биографии». За этот период молодой человек стал поистине универсалом. Кем он только не был, причем одновременно — ведущим, автором, редактором, оператором, помощником режиссера! А вообще, он мечтал стать режиссером, о чем с присущим ему юмором рассказывал так:

«Однажды я шел по городу Горькому (Нижний Новгород — Авт.) и увидел, как снимают кино, — вспоминал Станислав Сергеевич. — На площадке все суетились, бегали, переставляли реквизит, и только один человек просто сидел в кресле. Этому человеку в кресле то и дело подносили чай, что-то шептали на ушко… Я спросил: «Кем работает этот, в кресле?» — «Режиссером». Тогда я подумал: «Вот это профессия!» И как-то так получилось, что я оглянуться не успел, а уже так же сижу в кресле, курю, пью кофе и раздаю режиссерские команды».

Однако вскоре стало ясно, что знаний в телевизионном начинании явно не хватает, и в 1961 году Говорухин переезжает в Москву, с ходу поступив на режиссерское отделение Института кинематографии (мастерская Якова Сегеля).

— Он всегда был очень закрытым человеком, интровертом, все страсти нес в себе, а их, подозреваю, у него было более чем достаточно, — рассказывал известный сценарист и кинорежиссер Виктор Мережко. — Сильный физически и очень волевой. Стальной характер и выносливость у него от природы! Таким же был и его сын Сергей.

…Еще во время учебы Станислав Говорухин мечтал уехать в Одессу, заочно вдохновленный приморским городом по произведениям классиков и любимым фильмам — «Весна на Заречной улице», «Жажда», «Приходите завтра» — так как считал, что «отечественный кинематограф зародился именно в Одессе».

В 1966-м он все-таки осуществил свою мечту и попал на Одесскую киностудию, которая была расположена в старинном парке на берегу моря, почти на самом обрыве (все приезжающие на студию отмечали прямо-таки колдовской воздух, как будто густо настоянный на аромате цветущих акаций), где сразу и получил предложение снять фильм об альпинистах.

«В 1966 мы приехали в Одессу с Борей Дуровым работать над двумя короткометражками… — вспоминал Станислав Говорухин. — А тут предложили горящий сценарий с вызывающим названием «Мы идиоты», мы поменяли его на «Мы одержимые». Сразу было ясно, что будущий фильм немыслим без песен. Единственной кандидатурой на роль персонажа-песенника был Юрий Визбор, не только популярный автор и исполнитель, но и альпинист, тренер по горнолыжному спорту. Впрочем, в то время он дебютировал как киноактер в фильме Марлена Хуциева «Июльский дождь». Мы назвали ленту «Вертикаль» и пригласили на главную роль (радиста Володи) Владимира Высоцкого».

Сценарий к фильму написали начинающие драматурги Сергей Тарасов и Николай Рашеев. В основе — рассказ об альпинисте, который выполнял в горах самую трудную работу, чтобы доказать свою невиновность в трагедии, которая случилась на одном из восхождений.

Работа получилась слабой, и к съемкам никак не могли приступить, а значит, у Одесской киностудии «горел» план. «Но деньги Госкино выделены, их нужно освоить, — рассказывала в интервью Галина Борисовна, супруга Говорухина («Путь к Славе», «Караван историй», 2011 год). — Это был шанс для выпускника — сразу попробовать себя в качестве постановщика, а не ассистента, и Слава его сумел использовать».

Спасти фильм поручили двум выпускникам ВГИКа, однокурсникам — Станиславу Говорухину и его другу Борису Дурову, но попытки переделать сценарий не увенчались успехом. Однако и Дуров, и Говорухин, сам увлекавшийся с юношеских лет альпинизмом и имевший первым образованием геологический факультет Казанского университета (год проработал по специальности), решили написать новый сценарий и сделать не просто фильм об альпинистах, а романтическую поэму о горах. Для этого им потребовались песни и поющий главный герой: сначала предложили роль Юрию Визбору, но он после долгих раздумий отказался (о чем потом сожалел). Тогда Говорухин обратился к Владимиру Высоцкому, известному ролями в театре, но более всего своими песнями. Пригласили на картину и композитора Софью Губайдуллину.

«Володя был в опале, ему выступать не давали, он мог петь только в кругу друзей, за столом, — рассказывала народная артистка РСФСР Лариса Лужина. — И худсовет был против его участия в картине — мол, это сплошная головная боль. Но Станислав Говорухин настоял, и Высоцкого взяли, но только с одним условием — никаких песен. Хотя без песен, конечно, не обошлось. Да и сейчас «Вертикаль» помнят только потому, что там Высоцкий пел… Снимали очень легко. Фильм приключенческий, и снимали его без напряжения. Главными героями фильма были песни Высоцкого. Рождалось у него все там, в горах».

Высоцкий, сомневаясь в успехе предполагаемого фильма (или кокетничая?), писал жене: «Режиссеры молодые, из ВГИКа, неопытные режиссеры, но приятные ребята, фамилии режиссеров Дуров и Говорухин. Фильм про альпинистов, плохой сценарий, но можно много песен, сейчас стараюсь что-то вымучить, пока не получается…» Однако получилось, да еще как!

ЯВЛЕНИЕ ВЫСОЦКОГО

Съемки в «Вертикали» дали основу альпинистскому циклу песен Владимира Высоцкого — почти все они были написаны по рассказам альпинистов и на собственном опыте…

«Песня «Если друг оказался вдруг» написана после рассказов альпинистов, — вспоминала Лариса Лужина. — Потом Говорухин (у него разряд по альпинизму) отправил нас покорять гору Улей. Маршрут был для профессиональных альпинистов простой, а нам, неподготовленным, было сложно. На вершине стоял флажок, где нужно было записочку со своей группой оставить, а предыдущую вынуть. Мы подошли к подножию вершины — и такая красота открылась!

Володя там сочинил «Весь мир на ладони, ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, другим, у кого вершина еще впереди». Но мы вершину ту так и не взяли, вымотались сильно, и наша альпинистка нас пожалела, сама быстренько забралась, оставила записку с нашими именами. Это только сейчас я эту тайну раскрыла. Даже Говорухин узнал это недавно: «Надо же, Лариска, как вы сорок лет меня обманывали, я-то всем хвалился, что вы покорили эту вершину»».

Чтобы глубже прочувствовать тему, Высоцкий расспрашивал консультантов фильма, в том числе известного мастера спорта по альпинизму Леонида Елисеева. На закономерный вопрос «Зачем вы ходите в горы?» — Елисеев дал любопытный ответ, который искал Высоцкий: «Сперва, чтобы проверить, что я есть за человек. А сейчас просто любопытно, что за люди кругом?»

Именно в «Вертикали» впервые прозвучали песни «О друге» («Если друг оказался вдруг…»), «Вершина», «Прощание с горами» — настоящие гимны всех отечественных альпинистов. И не только их.

— Взяли меня монтажницей на картину «Вертикаль», — мы подкладывали звук под изображение, — вспоминала Галина Говорухина. — Там я впервые услышала голос с трещинкой, как будто рвавшийся из самого сердца: «Весь мир на ладони — ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, другим — у которых вершина еще впереди».

В титрах Высоцкий впервые был указан как «автор и исполнитель песен». Самые азартные зрители ходили на сеансы по несколько раз, переписывая в блокноты слова песен. Всего для «Вертикали» было написано одиннадцать песен, однако вошло в фильм только девять — больше оставлять было нельзя, иначе лента превратилась бы в киноконцерт Высоцкого.

«Профессиональные альпинисты потом говорили, что в этом фильме показана их настоящая жизнь, полная опасностей и романтики, — вспоминал Говорухин. — Несмотря на достаточно примитивный сюжет, картина стала очень созвучной времени и живет по сей день… Зрительским успехом фильм обязан, прежде всего, Высоцкому — и новым его песням, и появлению его перед миллионами зрителей. А потом появилась его первая пластинка — песни из кинофильма «Вертикаль». «Но мне в Одессу надо позарез!», «Я готов стократ умереть и снова здесь родиться!» — так Володя не пел, пожалуй, ни об одном городе…»

Так что «Вертикаль» принесла несомненный успех и Говорухину, и Высоцкому, и всей съемочной группе, проведшей в горах пять месяцев.

На съемочную площадку в Приэльбрусье (картину снимали с 21 июля по 28 декабря 1966 года, на черно-белую пленку) были приглашены опытные альпинисты. Не только для того, чтобы работать дублерами, но и для того, чтобы научить артистов «почти профессионально» ходить в горы.

Специально для пробного восхождения киногруппы приезжал конструктор первого советского альпинистского снаряжения. Владимир Высоцкий, Лариса Лужина, Маргарита Кошелева, Геннадий Воропаев, Александр Фадеев и директор съемочной группы Степан Пучинян ходили по горам в связке, учились пользоваться ледорубом, жили в палатках, поднимались на высоту 3 000 метров, а потом сдавали нормативы. После съемок все участники восхождения получили значок «Альпинист СССР».

Страна увидела «Вертикаль» в июле 1967 года — фильм про группу отважных альпинистов, покоряющих пик Ор-Тау, а Говорухин и Высоцкий подружились на всю жизнь. «…Я все эти годы после ухода Высоцкого мысленно с ним советуюсь», — говорил Станислав Сергеевич.

«Если Говорухин доверяет человеку — то на сто процентов, — рассказывала Галина Говорухина. — По-настоящему родных людей у него не так уж и много. Самым близким Славиным другом был Высоцкий. Говорухин один из немногих, кто понимал, насколько Володя талантлив, и при жизни Высоцкого».

Да, именно Говорухин открыл стране Высоцкого как актера — они стали не просто близки друг другу, они стали единомышленниками, а это всегда трудно. На своих концертах и встречах со слушателями Высоцкий, рассказывая о съемках в этом фильме, всегда подчеркивал, что «с режиссером-постановщиком нас связывает не только дружба, но и многолетнее творческое содружество. И первая-то картина, как раз самая первая — это была и его первая картина, и моя первая картина в том смысле, что я там был, как автор текста и музыки».

А ведь могло быть и по-другому… Сколько же составляющих жизнь «совпадений»! Если бы у Станислава не было врожденного порока сердца («несколько раз в детстве его жизнь висела на волоске, бабушка однажды даже сшила для него погребальную рубашку»), «в пику» которому он в седьмом классе наотрез отказался пить лекарства и придумал «лечиться» альпинизмом… Если бы он не пошел на геофак… Если бы, учась во ВГИКе, случайно не услышал песни Высоцкого… Наверное, был бы другой фильм и о других людях.

Однако, как известно, если выпустишь джина из бутылки, обратно его загнать проблематично. «Спустя три года я снимал там же, на Кавказе, другой фильм об альпинистах, но уже на военную тематику, «Белый взрыв», — рассказывал Говорухин (на съемках этого фильма он едва не погиб при крушении вертолета — Авт). — Тогда мы каждый день «боролись» с песнями Высоцкого. Ровно в семь утра кто-то на полную мощь врубал его записи, и на всю округу через громкоговоритель разносилось: «Здесь вам не равнина, здесь климат иной…» Мы затыкали уши ватой, накрывали головы подушками… Доходило до того, что я не выдерживал и стрелял из винтовки по электропроводам. Полчаса удавалось еще поспать, но меломаны быстро находили обрыв…»

Свои самые знаменитые картины («Вертикаль», «Место встречи…») Говорухин снял на Одесской киностудии. Там же сняты еще несколько блистательных и чудесных фильмов, в частности «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» (1972 год), «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» (1981 год), «В поисках капитана Гранта» (1985 год), «Десять негритят» (1987 год) и другие.

…Говорухин в числе первых деятелей культуры поддержал присоединение Крыма к России, сказав: «Двадцать лет я жил и работал в Одессе, на Одесской киностудии, и хорошо знаю, что такое украинский национализм».

В 2014 году, трагичном для Украины и для его некогда любимой Одессы, Говорухин жестко заявлял в прессе: «…Как гражданин, я понимаю: мы поссорились с Украиной на всю жизнь… Такую кровь не смоешь. Может, через сто лет и помиримся, если Земля еще будет существовать. Но на отрезок моей оставшейся жизни я прекрасно понимаю, что уже не поеду ни в Киев, ни в Харьков… А Одесса… Я с брезгливостью отношусь к городу. К горожанам, которые позволили сделать с собой такое. В Одессе же миллион с лишним жителей! Трусливый народ — одесситы. Я их хорошо знаю… Такое невозможно было бы в Севастополе — там каждый бы взял тесак, топор, ружье… А одесситы заткнулись, испугались и сидят… И постепенно меняют свои взгляды. Зомбируются понемногу и тоже рассказывают про москалей, которые воюют с Украиной…»

Горькие слова, и дай Бог, чтобы они со временем были опровергнуты ходом истории. Ведь Одесса сейчас все-таки другая, она чужда Укро-Майдании, и временщики в Киеве это хорошо знают. И опасаются одесситов.

«ЧЁРНАЯ КОШКА»

Триумфальная картина «Место встречи изменить нельзя» — появилась на экранах страны в ноябре 1979 года, и улицы просто вымирали, когда по телевизору начинался показ очередной серии под легко узнаваемую и сразу запомнившуюся финальную тему композитора Евгения Геворгяна. Такие притихшие улицы я помню только в 1973-м, когда демонстрировали фильм «Семнадцать мгновений весны» Татьяны Лиозновой. Троллейбусы катались полупустыми, даже упорно ходили слухи, что уровень преступности резко снизился — ничто человеческое, видимо, преступникам всех мастей тоже было не чуждо…

«Я понимал, что это будет интересно, — признавался Станислав Сергеевич. — Но не ожидал, что тридцать пять лет его будут показывать несколько раз в год и растащат на цитаты».

Про Жеглова и Шарапова, в отличие от Штирлица, не сочиняли анекдотов, зато группа «Любэ»сочинила песню «Атас!», которая вначале 1990-х звучала «из каждого окна, и абсолютно всем было известно, что это за «пресловутая «Черная кошка»».

В фильме, поставленном по роману братьев Аркадия и Георгия Вайнеров «Эра милосердия», о работе Московского уголовного розыска в послевоенные годы, где сотрудники МУРа ведут жестокую борьбу с бандой «Черная кошка», использованы материалы подлинных уголовных дел.

В первой серии Жеглов (Владимир Высоцкий) рассказывает Шарапову (Владимир Конкин) об одном случае из своей практики: убийстве и инсценировке бандитского нападения. Такое преступление действительно было в Москве — дело бывшего зампреда военного трибунала войск НКВД Крылова, которое расследовал прототип Шарапова Владимир Павлович Арапов. Кстати, у Владимира Конкина с ним чуть ли не портретное сходство! Правда, характер Арапова был ничуть не похож на литературный образ скромного Шарапова — реальный начальник был балагур и весельчак.

Имеет реальную основу и дело Груздева (Сергей Юрский) — кандидат медицинских наук Евгений Миркин в 1944 году был обвинен в убийстве супруги. Ему грозила смертная казнь — все улики были против него. Однако уже после вынесения приговора оперативники «нарыли» дополнительные материалы, подтверждающие невиновность врача, и Миркин был оправдан.

Члены преступной группировки «Банда Ивана Митина» (как их именовали сотрудники МУРа) стали прототипом банды «Черная кошка»: они работали на Красногорском механическом заводе, а в свободное от работы время промышляли грабежами сберкасс.

Название фильма родилось задолго до начала съемок, хотя Станиславу Сергеевичу оно не нравилось. «Хотел, чтобы фильм назывался «Чёрная кошка». Но это по тем временам могло показаться слишком мистическим. Даже название самого романа братьев Вайнер — «Эра милосердия» — мне нравилось в качестве названия нашего сериала все-таки больше, чем «Место встречи изменить нельзя»…» — рассказывал Говорухин.

В конечном итоге своим названием картина обязана Кириллу Замошкину, литературному редактору журнала «Смена», где в 1975 году впервые был опубликован роман. Спустя почти сорок лет Говорухин признавался, что «хорошо, что фильм назвали не «Черная кошка», а «Место встречи изменить нельзя»».

Тут надо заметить, что в послевоенные годы образ «черной кошки» стал символом бандитизма. По всей стране ходили темные слухи о неуловимой банде с подобным названием. Особый «шик» состоял в том, чтобы оставить на месте преступления знак — нарисованную кошку. Во время съемок фильма такой знак сделал углем на стене сам режиссер.

Появляется на экране и живая черная кошка — ее гладит в воровской «малине» красавица Клавдия (Валерия Заклунная), подруга главаря банды Горбатого. Говорухин был скрупулезен даже в мелочах!

«Сначала мы искали черного котенка, — вспоминает ассистент режиссера по реквизиту Светлана Еленская. — Станислав Сергеевич хотел, чтобы был именно котенок двух-трех месяцев. Очень долго не могли найти, даже давали объявление в газете. Но, как назло, в это время, наверное, ни одного не родилось. Хотели уже взять котенка другого цвета и перекрасить его (!), но потом решили — пусть будет взрослая кошка». Новую «актрису» привел на площадку дрессировщик».

…Все началось в 1975 году, когда Аркадий и Георгий Вайнеры подарили Высоцкому свой новый роман «Эра милосердия». «Он сказал, что у Вайнеров есть для него выдающаяся роль, и дал почитать роман, пока сам слетает в «Парижск», — вспоминал Говорухин. — Когда мы вместе поехали к авторам, Володя еще не читал книги, о чем Вайнеры и не догадывались».

Изначально у авторов романа было свое представление, каким должен быть Глеб Жеглов. Высоцкий — другой! «Я подумал, что он мог бы быть и таким, — говорил Говорухин. — И Вайнеры, как выяснилось, тоже так подумали, что не обязательно он должен быть таким цыганистым, крупным, с завитой башкой. Потому что главное — это внутренняя энергия», — отмечал Станислав Говорухин.

У картины множество составляющих успеха, но главная из них — Высоцкий. И Говорухин это понимал. Однако отстоять Жеглова у киноначальства оказалось непросто — любимый народом бард для любого худсовета был «красной тряпкой». Помог один из заместителей министра внутренних дел, но для порядка Говорухина все-таки попросили провести актерские пробы.

«Володю я мог бы утвердить и без проб, — вспоминал Станислав Сергеевич, — потому что для меня, как и для всех нас, было ясно, что эту роль должен играть только он. Но тут пятисерийный фильм! Поэтому я сделал на эту роль несколько проб других актеров, которые заведомо не могли тягаться с Высоцким. И когда показывал руководству пробы, я показал и эти пробы, которые были, конечно, гораздо хуже проб Высоцкого. Начальство это очень убедило».

Несмотря на то, что Высоцкий очень хотел сняться в этом фильме и даже, как рассказывал Аркадий Вайнер, воскликнул, придя к нему: «Я пришел застолбить Жеглова! Никто вам не сыграет Жеглова так, как я его сыграю!» — в самый первый день съемок произошла такая история…

«10 мая 1978 года — первый день съемок, — рассказывал Станислав Сергеевич. — И день рождения Марины Влади. Мы в Одессе, на даче нашего друга. И вот — неожиданность. Марина уводит меня в другую комнату, запирает дверь, со слезами просит: «Отпусти Володю, снимай другого артиста». И Володя: «Пойми, мне так мало осталось, я не могу тратить год жизни на эту роль!» Очевидно, он увидел объем работы и понял, что надо вкалывать. Кроме того, прошел год с того момента, как мы решили снять фильм.

За это время многое изменилось — у Высоцкого появилась возможность выезжать за границу чаще. Раньше его со скрипом отпускали во Францию на два дня, а теперь он мог путешествовать по всему миру. Я понимал, что картина все равно была бы, пусть даже с другим актером, но все-таки убедил Высоцкого остаться, пообещав отпускать его почаще во время съемок. Как много потеряли бы зрители, если бы я сдался в этот вечер…

А мне, кстати, зрители задавали часто вопрос: а может, и не стоил этот фильм года жизни Высоцкого, может, он как-то сократил его? Я думаю, что нет. Во-первых, он сделал его бессмертным практически. Конечно, он остался бы как замечательнейший поэт советской эпохи, но если б не было Жеглова… Для многих он ведь Жеглов просто».

В итоге режиссер пошел на компромисс: весь съемочный график подогнали под расписание Высоцкого. Например, один из самых сложных эпизодов фильма — погоню за Фоксом — Говорухин снимал целый месяц. И все это время он работал без Владимира Семёновича. «Потом он приехал, и мы несколько крупных планов в «Фердинанде» сняли, где он стреляет в него, но это все снято за два часа».

ДЕРЖАТЬ В РУКАХ ЖЕГЛОВА

Несмотря на определенный риск, Говорухин доверил Высоцкому немного побыть «по другую сторону камеры», поскольку Высоцкий давно мечтал попробовать себя в качестве режиссера. Когда Говорухина вызвали для участия в кинофестивале, он оставил Высоцкого за главного. И вот тут-то Владимир Семёнович и попытался развернуться «по полной».

«Он бы в мое отсутствие снял всю картину, если бы ему позволили, — вспоминал, смеясь, Станислав Говорухин. — Володя, несущийся на своих конях к краю пропасти, не имел права терять ни минуты. Поэтому за пару дней отснял то, на что была выделена неделя». Когда же он вернулся, группа встретила режиссера словами: «Он нас измучил!»

Именно Высоцкий поставил знаменитую сцену допроса Груздева (Сергей Юрский) и помог молодому Станиславу Садальскому создать образ карманника Кирпича, «подарив» ему шепелявость. Он же украсил Васю Векшина (Евгений Леонов-Гладышев) белым морским офицерским кашне — согласно моде послевоенных лет.

А надо сказать, что по количеству гастролей 1978 год выдался у Высоцкого рекордным. Кроме того, на нем было два мощных проекта — Жеглов в Одессе и Гамлет в Москве. Но он везде успевал. «УАЗик стоял на территории студии, он брал салфетку, вытирал свое лицо от грима, летел в самолете для того, чтобы сыграть Гамлета. После Гамлета он тут же опять садился в самолет, прилетал и утром был в студии, гримировался и работал над этой ролью», — вспоминала Светлана Светличная, сыгравшая роль Нади, сестры убитой Ларисы Груздевой.

Кстати, повесить фотографию Вари на дверь подсобки, где от бандитов спрятался Шарапов, — ход, придуманный Высоцким. Надо заметить, что почти по каждой сцене у него рождалось огромное количество идей, и все его предложения режиссер щедро внедрял в картину. Кроме одного. Говорухин запретил ему петь. Хотя он всегда давал возможность актерам импровизировать и «брал придумки в картину», как вспоминал актер и каскадер Владимир Жариков.

«Да, он обиделся и так и не понял, почему нельзя было ему петь. Это уже был бы не Жеглов, а артист, играющий Жеглова, артист Высоцкий, известный бард», — тонко заметил Говорухин.

А когда вдруг потом Высоцкому предложили спеть в картине романс Вертинского «Лиловый негр» в сцене с Шараповым, когда они оба собираются на праздничный вечер в МУР, Владимир Семёнович отказался, хотя потом все-таки исполнил несколько куплетов, перемежая их разговором с Шараповым.

Один из кураторов фильма, заместитель министра МВД генерал-лейтенант Константин Никитин («весь режиссерский сценарий был исчеркан его замечаниями») решил, что Жеглов должен появиться на экране в милицейской форме. Просьбу донесли до режиссера: Говорухин прекрасно понимал, что «просьба» в данном случае — приказ, но и характер своего друга он тоже знал.

Поначалу Высоцкий действительно категорически отказался надевать милицейскую форму. Однако нашли компромисс, добавив в сценарий эпизод, в котором Жеглов примеряет китель, в шутку называя его «пижамой».

«Предложенный для примерки форменный милицейский мундир капитана Высоцкий отказался надевать, сказав, что в картине в нем работать никогда не будет, — писал в своем дневнике Владимир Конкин. — Тогда я не знал, что он с милицией в контрах и ему известно на личном опыте, что такое кутузка. И только однажды в фильме на квартире Шарапова Жеглов, примеряя милицейский китель перед зеркалом, говорит: «А это моя домашняя одежда… нечто вроде пижамы…» — «Почему?» — спрашивает Шарапов. — «А потому, что надевать никогда не приходилось, да и не придется», — садясь за пианино, отвечает Глеб, напевая песню Вертинского… Больше, как его ни упрашивали (а на Говорухина давило тогдашнее руководство Гостелерадио СССР), Высоцкий форму не надевал. Сказал — как отрезал».

А жаль! Во всех фильмах, где ему приходилось играть военных, форма сидела на нем как влитая.

К слову, можно представить, что Говорухин, глядя на этот мундир, невольно вспомнил свою повседневную одежду — военную форму, которую ему приходилось донашивать в детстве за дядей, так как семья жила очень трудно. Жили в бараке, занимали восьмиметровую комнатушку… Но, возможно, этого воспоминания в тот момент и не было.

«КОНКИН?! НИ ЗА ЧТО!»

Если с актером на роль Глеба Жеглова в «Место встречи изменить нельзя» все было предельно ясно, то с претендентами на роль Володи Шарапова все было не столь однозначно. На роль пробовались десятки популярных артистов. Среди них — Александр Абдулов, Сергей Никоненко, даже Станислав Садальский!

Но Говорухин, уже видя одного из главных героев воочию, сказал Садальскому, что он, конечно, может поучаствовать в пробах, но у него нет никаких шансов — для Шарапова нужен «актер с лицом комсомольца, которого в газетах печатают». Высоцкий же с самого начала «сватал» своего друга и коллегу по театру на Таганке Ивана Бортника, который в итоге сыграл бандита Промокашку… Мнения разделились, каждый тянул «одеяло на себя».

Вайнеры хотели пригласить Евгения Герасимова, сыгравшего в фильмах «Петровка, 38» и «Огарёва, 6». Но он был занят в другой картине. Говорухин звал на пробы Сергея Иванова, знаменитого «Кузнечика» («В бой идут одни старики», он же Лариосик в «Днях Турбиных»). Но тот тоже отказался — уже снимался у Григория Кохана в фильме «Рождённая революцией».

В результате Шараповым, к великому неудовольствию Вайнеров, стал Владимир Конкин. Тогда еще ходили слухи, что в утверждении актера задействован партийный ресурс: на Одесскую киностудию позвонили из приемной завотделом культуры украинского ЦК КПУ и сказали, что играть Шарапова должен только «Павка Корчагин».

Вайнеры приняли это решение в штыки, вплоть до того, что грозились снять свою фамилию с субтитров. Дескать, никак образ фронтовика-разведчика, который сорок два раза ходил через линию фронта и возвращался с «языком» на плече, не вязался у них с Конкиным — слишком уж тот был молод, интеллигентен.

«Не надо быть самому фронтовиком, не надо быть ветераном и иметь семь пядей во лбу, чтобы представить, что разведчик, который захватывает в плен фашиста на его территории и тащит его на плечах через линию фронта, должен быть убедительно сильным мужчиной. Володя Конкин никак таким мужчиной не мог выглядеть, он не был им рожден», — позже рассказывал Аркадий Вайнер.

«Ну, Вайнеры всегда были против Конкина. У нас был очень большой конфликт с ними. Они видели Шарапова совсем другим», — вспоминал Станислав Говорухин. У Вайнеров Шарапов — бесстрашный боевой офицер, в милицию пришел из разведки. За Конкиным же «серьезной военной истории» не было видно, зато отчетливо тянулся шлейф известного революционного героя.

Говорухин вспоминал, что уже на третий или четвертый день съемок предложил Высоцкому: «Давай возьмем Колю Губенко!» На что Высоцкий возразил: «Не стоит. Мы с ним мажем одной краской».

И только отсняв половину фильма, режиссер наконец понял, кто должен был играть Шарапова — Леонид Филатов! Он смог бы сыграть именно того Шарапова, который не уступил бы Жеглову и был равен ему по силе, не пасовал бы перед ним.

«Лишь значительно позднее, когда съемки закончились, мне стало абсолютно ясно: надо было снимать Лёню Филатова! Но когда сериал запускался, его не было среди тех актеров, которых пригласили на пробы, я даже с ним не разговаривал тогда на эту тему», — сетовал Станислав Сергеевич.

Оператор Геннадий Карюк («Караван историй»), близкий друг Говорухина, наоборот считал, что «Конкин очень даже хорош. Конечно, Слава ему помогал. Как и другим — сам продумывал образ каждого героя до мельчайших деталей».

Впрочем, и на мой сугубо зрительский взгляд (в течение ряда лет — сколько смотрю любимый фильм), Конкин крайне органичен, хотя Высоцкий и переигрывал его, к тому же молодой актер его почему-то страшно раздражал, и своих чувств Владимир Семёнович не считал нужным скрывать. Может быть, именно поэтому ссора в кадре Жеглова с Шараповым из-за кошелька, подкинутого Кирпичу, мастерски удалась с первого дубля — сыграть ее двум актерам, не выносившим друг друга, не составило никакого труда.

Да-а… стычки двух «муровцев» — Жеглова и Шарапова — выглядят предельно натурально: их просто искрило, они то и дело конфликтовали на съемочной площадке.

«Раздражало, и не меня одного, — с непрошедшей обидой писал Владимир Конкин, — что Высоцкий никогда не извинялся, если он кого-то обидел, подвел. Когда он появлялся на два-три дня, то снимали с утра до ночи по полторы смены, главное — его. Кто внимательно смотрел картину, не мог не обратить внимания, что герой фильма Шарапов — Конкин полфильма стоит спиной или за кадром в эпизодах с Жегловым, именно с ним! О каком содружестве может идти речь?! Сохранять объективность — основа любого воспоминания, и я пишу эти строки, уж поверьте, не вываливая всего ливера…»

Грустно это читать.

УРАГАН, ТОРНАДО!

Но как же тяжело приходилось режиссеру!.. Одному что-то не нравится, другому, авторам сценария — тоже «спокойно не сидится». У всех свое видение картины в целом и ролей в частности. И всех приходится либо уговаривать, либо ставить перед фактом. Однако иногда приходилось и уступать.

Как на главные, так и на все остальные роли в своем фильме Говорухин приглашал исключительно сильных артистов. И вот ради Евгения Евстигнеева в роли вора Петра Ручникова режиссеру пришлось поступиться исторической правдой.

Кстати, первоначально на роль Ручечника режиссер пригласил Ролана Быкова, уговорил его сделать фотопробы, но когда дело дошло до съемок, у актера случился инфаркт. Сначала-то Говорухин планировал его на роль Горбатого, но Быков наотрез отказался: «Я и так небольшого роста, надо мной из-за этого подшучивают… Пойми, я только что разошелся с женой и оттого безмерно страдаю. А ты предлагаешь мне выйти на экран в образе карлика, да еще горбатого! Побойся Бога!»

В итоге Горбатого сыграл Армен Джигарханян, а Ручечника — Евгений Евстигнеев.

Евгению Александровичу сшили шикарный костюм. Он его надел и как отрезал: «Нет, я в нем сниматься не буду». А костюм двубортный, бостоновый, роскошный — широкие клеши, все точь-в-точь из того времени. «А он (Евстигнеев) говорит: не буду сниматься — и все. На мне хороший чешский костюм, чем он вас не устраивает? Я говорю: и ладно. И что вы думаете? Спустя 30 лет какой-то зритель написал: а вот Евстигнеев у вас в чешском костюмчике снимается. То есть зрители все видят, как правило», — вспоминал Станислав Сергеевич.

Да, это были не просто съемки, а ураган, торнадо! Страсти так и кипели…

На главную женскую роль Вари Синичкиной пробовались двенадцать актрис! Варей могла стать, к примеру, Ирина Азер («Большая перемена», «Возвращение резидента») или Ольга Науменко (Галя из «Иронии судьбы»). Высоцкий же уговаривал режиссера утвердить на роль его жену, актрису Марину Влади, но худсовет категорически возражал — подруга идеального советского следователя Шарапова не могла быть француженкой, а Влади на советскую гражданку все-таки не похожа.

В итоге на роль сержанта Синичкиной утвердили прелестную актрису Наталью Данилову, ставшую любимицей миллионов зрителей. После выхода фильма на экраны к ней на улице подошла незнакомая женщина и сказала: «В честь вашей Вари называют детей!» Несмотря на то, что и до, и после этого фильма у нее было множество других ролей (я помню ее в «Маленьких трагедиях», «Тайне «Чёрных Дроздов»», «Отцах и детях»), у большинства зрителей она ассоциировалась именно с образом Вари.

Как уже было сказано, для Говорухина не было мелочей. Все, абсолютно все должно было быть «в масть». Вот почему Данилову, у которой низковатый, грудной голос, в фильме озвучивает актриса Наталья Рычагова — Маша Белкина из «Офицеров».

«О «Месте встречи…» Слава любил вспоминать, — рассказывал Геннадий Карюк. — Говорил, что главное там совсем не детектив, а послевоенная Москва — атмосфера, люди. Со смехом рассказывал, как ассистенты привели Ларису Удовиченко: «Стоит ангел, глазками хлопает.

— И что, ты хочешь сниматься?

— Хочу.

— Ну и дура! — «Дура» в его устах звучало не грубо, наоборот, будто поглаживал. — А какая роль нравится? Манька? Ну ладно, давай попробуем».

Кстати, эпизод, где Манька, расположившись в кресле Жеглова, спрашивает, как правильно писать: «облигация» или «аблигация» — это была импровизация, поскольку Удовиченко действительно этого не знала и произнесла вслух.

Значение и роль режиссера, помимо всего прочего, заключается и в том, чтобы не «давить актера», а позволить ему максимально раскрыться — и Говорухин это делал мастерски!

Не менее интересны поиски актера на роль матерого преступника Фокса. «Сначала я утвердил Бориса Химичева, — вспоминал Станислав Сергеевич. — И теперь, когда встречаюсь с ним, испытываю чувство неловкости. Мы уже начали снимать, и вдруг я увидел — он современный. А Белявский, сыгравший роль ничуть не лучше Химичева, чисто из того времени».

В Москву из Одессы Белявскому полетела телеграмма: «Надеемся на вашу отзывчивость, предлагаем роль Фокса в картине «Эра милосердия». Верим, что не откажетесь». Но в Москве Александра Борисовича не оказалось: он тогда только что получил участок шесть соток в деревне Ершово и собирался их благоустраивать. Однако узнав, что в фильме снимаются Высоцкий, Юрский, Джигарханян, Белявский «бросил заступ и сел на самолет…»

«ТАКОГО НА СОВЕТСКИХ ЭКРАНАХ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО!»

«Место встречи изменить нельзя» планировали показать к празднику Дня советской милиции. Высшее милицейское начальство специально приехало на телевидение, чтобы отсмотреть фильм. От того, как они его примут, зависело, выйдут ли пять серий (первоначально планировалось шесть-семь) в эфир или нет.

«В состав комиссии, принимавшей готовый фильм, кроме киночиновников входили также первые лица советской милиции, — рассказывал Геннадий Карюк. — Говорухин вспоминал, как тогдашний замминистра внутренних дел, посмотрев две серии, с возмущением заявил: «Такого кино на советских экранах быть не должно! Вы хотите, чтобы две недели страна обсуждала воров и проституток?!» — и вышел, хлопнув дверью. За ним потянулись остальные.

Фильм спасло буквально чудо. Близилось десятое ноября — День милиции. А по Центральному телевидению оказалось нечего показывать, не было новых лент! Запустили «Место встречи…» И картина понравилась зрителям, улицы пустели во время показа! Так Слава рассказывал, конечно, с гордостью. Спустя годы этот эпизод стал очередной из его многочисленных баек. Но когда Говорухина распекали чиновники, уверен, ему было не до смеха… А «Место встречи…», кстати, мог бы снять я. Но так вышло, что мы со сценаристом Александром Лапшиным задумали собственное кино и ничего больше я не успевал. Говорухин взял другого оператора — Леонида Бурлаку. А я, признаюсь, теперь страшно жалею, что упустил эту замечательную картину».

Картину «про воров и проституток» показывали в течение пяти дней с 11 по 16 ноября 1979 года по Первой программе Центрального телевидения Советского Союза.

Вообще, согласно договору между Одесской киностудией и Гостелерадио СССР, фильм должен был получиться шестисерийным. Но Говорухин, как ни бился, не смог отстоять весь отснятый материал — по требованию чиновников ряд сцен пришлось сократить, и в итоге недосчитались многого.

После монтажа все эти уникальные обрезки Станислав Сергеевич сдал в архив Одесской киностудии, где они, к огромному сожалению, «благополучно потерялись». Но, тем не менее, некоторые не вошедшие в окончательный вариант фильма дубли можно увидеть в коротких сюжетах из предыдущих серий вначале каждой последующей.

Кадры изымали из готового фильма — а чтобы не уродовать ленту механическим изъятием цельных сцен, сокращали по маленьким фрагментикам и эпизодам, ухитрившись ужать картину на два часа экранного времени! Много, много чего интересного пришлось вырезать!

Например, зрители так и не увидели в картине означенного в титрах Пьера (Петра) Оссейна — сына Робера Оссейна (графа Жоффрея де Пейрака из «Анжелики») и Марины Влади. Он снимался в военных эпизодах фронтового прошлого Шарапова и Левченко (в военном прологе), где они пробираются через линию фронта и выносят из боя раненого «языка».

«Я снялся в фильме случайно, — вспоминал Пьер Оссейн. — Много раз был с мамой на съемках — мы приезжали к Володе Высоцкому. И однажды режиссер сказал: «Надо сняться». Я ответил: «Есть!» На меня напялили военную форму, дали в руки винтовку — и в бой». Но в окончательную версию фильма эта сцена не вошла.

Осталась за кадром и постельная сцена Шарапова и Вари — зрители должны были увидеть ее после эпизода, в котором Шарапов и Варя танцуют: но из цензурных соображений от единственных на весь сценарий эротических кадров отказались.

В книге она описана так, красиво и целомудренно: «Я поцеловал ее в плечо и снова поразился, какая у нее нежная, прохладная кожа. Гладя ее вьющиеся волосы и тонкие гибкие руки, я весь сгорал, а она была утоляюще свежая, тоненькая, и пахло от нее солнцем и первыми тополиными листочками, и грудь ее маленькая с нежными лунами светила мне в сиреневом сумраке занимающегося рассвета, а ноги были длинны и прохладны, как реки».

Исчезли и многие сцены с Промокашкой. В сцене с воровской «малиной», после того как участники «Чёрной кошки» уходят спать, был задуман эпизод: пьяный Промокашка пристает к красавице Клавдии, подруге Горбатого, главаря банды. Но, как вспоминал Иван Бортник, сыгравший Промокашку, актриса Валерия Заклунная во время съемок каждый раз начинала смеяться, и из эпизода ничего не получилось.

Эпизод «Плевок в лицо Жеглова» — тоже исчез: во время взятия банды «Чёрная кошка» Промокашку выводят из подвала, и Бортник, импровизируя, плюнул Жеглову в лицо. Впрочем, он тут явно не уместен, и Говорухин был совершенно прав, когда убрал его при монтаже картины.

Отповедь Шарапова Жеглову пришлось вырезать: после того как Жеглов застрелил Левченко, Шарапов не выдерживает и высказывает Глебу все, что о нем думает.

И, конечно, исчезла сцена смерти Вари Синичкиной. В первоначальном варианте фильма (как и в романе) Варя погибала от руки бандита, и первое, что видел в вестибюле управления вернувшийся с задания Шарапов, — ее портрет с траурной лентой.

Следуя сюжету книги «Эра милосердия», Говорухин планировал показать смерть Вари и Левченко, однако, по настоянию «великого и ужасного» председателя Госкомитета по радио и телевещанию при Совете Министров СССР Сергея Лапина, оставил Варю «в живых», чтобы настроение зрителей в начале очередной рабочей недели не было омрачено известием о ее гибели.

После горячих споров с начальством Говорухину предоставили выбор: «убить» кого-то одного. Режиссеру пришлось выбирать между Варей и Сергеем Левченко (его блестяще сыграл Виктор Павлов). В итоге он пожертвовал Левченко, который совершает заведомо неосуществимый побег на глазах «муровцев»…

В итоге финал режиссерского сценария получил свое нынешнее завершение, любимое миллионами зрителей: «У окна — с заснеженным пейзажем за ним — стоит Варя с малышом на руках. С ожиданием и нежностью смотрит на Шарапова. На глазах у Вари слезы».

«Говорухин поступал по-режиссерски мудро, — объяснял Владимир Конкин. — Он заранее снимал некоторые сцены, понимая, что они не пройдут цензуру, но ему проще было отдать их, чем лишиться важных драматургических частей фильма».

Но вот ведь парадокс! «Несмотря на безусловное признание у зрителей, ни одной премии «Место встречи…» в советское время не получила! — удивлялся Геннадий Карюк. — Даже на Всесоюзном фестивале телевизионных фильмов в Ереване, где представляли двадцать одну картину, и было двадцать премий, не дали ничего. Возможно, помешало имя Высоцкого. Он ведь считался опальным артистом.

«Ну и хрен с ними», — прокомментировал Слава неполучение награды. Он не привык нюни распускать. Даже гордился тем, что, будучи самым народным режиссером (ведь его знала вся страна!), до поры до времени не имел ни наград, ни премий. Хотя его жена рассказывала, что ходил чернее тучи. Лишь в 1986 году получил звание заслуженного деятеля искусств Украины. А народным артистом России был признан через двадцать лет — в 2006-м».

Вот это точно! Одна из крылатых фраз Говорухина: «Ругают? Значит, работаем дальше…»

Какое-то время ходили упорные слухи о съемках «Место встречи изменить нельзя-2». Говорухину неоднократно предлагали снять продолжение фильма. На что он отвечал: «Жеглов умер, Шарапов стар — зачем и с кем продолжать?» Действительно. Ремейки, как правило, за редким исключением неудачны. А тут, ко всему прочему, пришлось бы «бороться с самим собой». История одного шедевра неповторима.

К тому же, как совершенно точно заметил кинорежиссер и сценарист Сергей Соловьёв, картина стала бессмертным творением Высоцкого и Говорухина: «Посмотрите, как мощно она задумана и выполнена. Как она изумительно сделана. Как там все играют свои роли, даже эпизодические. Картина не просто растаскана на цитаты, она буквально положена, как музыка, на нашу жизнь».

ЗЛО И ДОБРО. «ПИРАТЫ XX ВЕКА»

В олимпийском 1980 году зрители по всему Советскому Союзу толпами шли в кинозалы, чтобы посмотреть фильм «Пираты XX века». Его режиссером стал Борис Дуров, а Станислав Говорухин выступил как автор сценария.

Захватывающий сюжет фильма основан на вполне реальной истории. В 1954 году советский танкер «Туапсе» был захвачен в Южно-Китайском море. А в конце 1970-х в «Известиях» была опубликована заметка о нападении современных пиратов на итальянское судно, перевозившее урановую руду. Пираты похитили 200 тонн груза и убили всех членов экипажа…

Станислав Сергеевич, «злой до работы», загорелся идеей снять такой фильм, в котором советские моряки успешно противостояли бы морским «джентльменам удачи». Вместе со своим другом сел за написание сценария. В ходе работы, однако, было решено, что ставить фильм будет Дуров, так как сам Говорухин в то же самое время (1978 г.) начинал съемки «Места встречи изменить нельзя»…

Вначале «Пираты» были запрещены к показу. Слишком много, дескать, там сцен жестокости и насилия. Чего стоила лишь та, в которой пират Салех убивает радиста, всадив пожарный топорик ему в спину. Или когда он избивает плеткой пленную буфетчицу.

Реалистично снимали, раз киношное начальство приняло эту сцену за чистую монету! А надо заметить, актрисе Наталье Харахориной привязывали на спину подушку, чтоб она не пострадала от кровожадного героя Талгата Нигматулина. Не понравились цензорам и атрибуты западной жизни: виски, пиво в невиданных алюминиевых банках, магнитофоны, джинсы… Да что говорить! Не одно хорошее дело стопорится перестраховщиками и дураками.

«Мы сразу отказались от излишней сентиментальности, — вспоминал впоследствии Борис Дуров. — Задумали кино о русских мужиках, которые способны защитить своих женщин, свой корабль. В те годы сценарий будущего фильма должен был пройти цензуру. Тут-то нам и зарубили уран. Тогда мы предложили «погрузить» на корабль опиум для фармацевтической промышленности — товар на миллионы долларов.

Поднялся такой шум: никаких наркотиков, это пропаганда! Я разозлился: «Это же для фармацевтической промышленности! Наркотики, говорите, нельзя? А что же везти кораблю: пустые бланки партийных билетов?..»

Фильм, едва он был закончен в 1979 году, показали начальству из ЦК ВЛКСМ и тут же запретили: идейно чуждый, «не наш», дескать! По своей стилистике якобы проамериканский. Хотя в высшей инстанции по кинематографу — Госкино — он проскочил. Так бы и пролежали «Пираты» на полке, если бы не счастливый случай.

Кассета с фильмом каким-то образом все-таки попала на дачу к Леониду Брежневу, возможно, посредством кого-то из неравнодушных работников Госфильмофонда. А вообще в советские времена (начиная со Сталина) руководители партии и государства предпочитали знакомиться с новинками кино в домашней обстановке — обычно смотрели новые фильмы по выходным, на дачах с семьями или гостями.

Рассказывают, что Леонид Ильич так переживал «за наших», что картину быстренько сняли с полки и отправили в триумфальное шествие по экранам Советского Союза.

Фильм, главные роли в котором сыграли Николай Ерёменко (младший), Пётр Вельяминов, Талгат Нигматулин, называли первым советским боевиком. Качественный, классный, потрясающий фильм. Он и сейчас смотрится на одном дыхании.

Как точно подметила рецензент violett13 на сайте «Кинопоиск»: «Плохие персонажи в этом фильме, — это абсолютное зло, а не просто абстрактные противники главных героев. Поменять стороны здесь нельзя, нельзя снять аналогичный фильм про пиратов и переживать за них. Положительные и отрицательные герои выбраны не авторским произволом, как зачастую бывает в очень хороших, даже классических приключенческих вещах.

Здесь же добро — это возвращающийся домой теплоход с молодым, отважным, полным жизни экипажем. Очень больно смотреть эту сцену на палубе в начале фильма, зная, что большая часть этих людей погибнет. А зло — это пираты, торгующие наркотой, это Салех, способный предательски перебить людей, «спасших» его и накормивших.

Поэтому вполне допустим и оправдан некоторый пафос фильма, проявляющийся, пожалуй, в мелочах: развевающийся на корабле советский флаг, русский моряк Стеценко, насвистывающий «Солнечный круг». И грустная одинокая фигурка Маа на берегу, глядящая вслед уплывающему вельботу…»

Несмотря на то, что в 1980 году кинолента стала лидером отечественного проката (ее посмотрели примерно 90 миллионов зрителей), штатные критики разругали ее в пух и прах, понося «проамериканских» «Пиратов» вообще и Ерёменко в частности, но зрители — увы! — этого не знали и были в восторге… Равно как и то, что сцена с прыжком со скалы едва не стоила ему жизни…

«ДЕСЯТЬ НЕГРИТЯТ РЕШИЛИ ПООБЕДАТЬ…»

Станислав Говорухин считал неправильным и весьма обидным, что в обществе (в том числе, из-за малообразованных критиков) бытует расхожее мнение, будто бы детектив — низкий жанр. Он считал, что настоящих детективов «лично у него» получилось только два — «Место встречи изменить нельзя» и «Десять негритят». Как-то режиссер даже признался, что никогда не являлся поклонником творчества Агаты Кристи, исключением стали лишь «Десять негритят» (англ. Ten Little Niggers): «Роман очень взволновал меня. Я подумал о том, что хорошо было бы его экранизировать».

Фильм Говорухина (1987 г.) получился настолько удачным — в отличие от всех британских и американских экранизаций здесь сохранено оригинальное название произведения Кристи, под которым он выходил при ее жизни, и концовка, — что до сих пор по праву считается лучшей экранизацией блестящего романа «королевы детектива». Поневоле задумаешься, а почему именно этот роман так взволновал мастера?..

Как говорил сам режиссер, «если возмездие не настигает преступников, люди начинают жить по законам джунглей». Эта же мысль получила мощное развитие в «Ворошиловском стрелке» (1999 г.), где Говорухин оправдывает старика-фронтовика (Михаил Ульянов), вступившегося за честь внучки после того, как все законные методы воздаяния подонкам были исчерпаны…

Отчетливо помню, как смотрела «первый советский триллер» в клубе ГЗ (Главное здание) МГУ на Воробьёвых горах. Места нам достались в самом последнем ряду — впрочем, скамьи с высокими спинками были расположены амфитеатром, так что видно было отлично. В самый разгар перипетий, происходящих на экране (когда уже было очень страшно!), на последней скамье вздрогнули буквально все: некто, малозаметный в темноте, тихо выходил из зала.

Музыка композитора Николая Корндорфа, звучащая с экрана, лишь усиливала «эффект присутствия» в собственно триллере. Впрочем, он сам откровенно говорил, что «даже согласен на то, чтобы иногда моя музыка вызывала негативные эмоции — но только не безразличие».

В общем, натерпелись мы страху! Видимо, не только мы. В 1987 году на кинофестивале «Одесская альтернатива» Говорухину был вручен приз с бездарным и претенциозным названием — «За воплощение на нашем экране темы страха и ужаса за рубежом».

Станиславу Сергеевичу удалось собрать на съемочной площадке самых популярных актеров страны. Позже он говорил, что это был самый звездный актерский ансамбль, с которым ему когда-либо доводилось работать: Владимир Зельдин, Татьяна Друбич, Александр Кайдановский, Алексей Жарков, Анатолий Ромашин, Людмила Максакова, Михаил Глузский, Алексей Золотницкий и Александр Абдулов.

Напомню вкратце «негритянский» сюжет: десять человек, не знакомые друг с другом и не имеющие ничего общего, прибывают на некий остров и размещаются в особняке. В комнате каждого из гостей на стене висит табличка с забавной считалочкой — самое страшное, что в течение фильма каждый из них погибает строго «по сценарию» безобидного на первый взгляд стихотворения. И кто убийца — неясно до самого конца.

Правда, вначале многие зрители думали, что именно рука неведомого убийцы расставляет на серебряном подносе фарфоровых негритят — непременный атрибут Негритянского острова. Однако, как потом выяснилось, это рука самого Станислава Сергеевича! — при внимательном рассмотрении его можно увидеть в отражении подноса.

Источник