Госсобственность уходит с молотка за бесценок
Приватизацией госпредприятий обещают заткнуть дырку в бюджете – вот только на деле деньгами от приватизации затыкаются исключительно «дырки» в карманах госчиновников.
ПОДСЧИТАЛИ – ПРОСЛЕЗИЛИСЬ
На днях в правительстве были подведены итоги приватизации госсобственности за последние четыре года – отчет об этом предоставила в правительство Счетная палата РФ. Оказалось, что приватизация идет слишком медленными темпами – с 2010 по 2014 год она принесла в бюджет всего лишь 256,1 млрд рублей, или 21% от запланированного объема. В правительстве считают, что темпы приватизации нужно ускорить. «Сегодня наиболее остро стоит вопрос, потому что приватизация стала одним из основных способов покрытия дефицита бюджета. Те резервы, которые есть у приватизации, используются не должным образом», – объяснил аудитор Счетной палаты РФ Максим Рохмистров.
Не устраивает правительство также тот факт, что основной доход от приватизации (190 млрд руб.) пришелся на акции крупных сырьевых компаний. Одним словом, самые прибыльные активы государством распродаются, а малоприбыльные и мелкие остаются в собственности РФ. Их, эти мелкие госпредприятия, как считают в правительстве, тоже надо активно продавать.
В ближайшее время разберутся также с собственностью органов власти – вполне может отыскаться ненужная, которую под соусом экономического кризиса также можно будет пустить с молотка.
«Насколько это имущество нужно органам власти? Почему оно не продается?» – вопрошает Максим Рохмистров.
МОСКВА – ГОРОД ПРОДАВЦОВ И ОХРАННИКОВ
Однако далеко не все согласны с подобным способом затыкания бюджетных дырок. «Приватизацией дырку в бюджете все равно не покрыть. Да это и не нужно. Государству надо учиться управлять собственностью эффективно – сегодня в госсобственности находится имущества на 15 трлн руб., если иметь с него доход хотя бы 1-2% в год, то это во много раз превысит доходы от продажи госактивов. К тому же основные активы – в сырьевой отрасли. Если мы продадим акции Роснефти, то сразу выполним все планы по приватизации, но это будет один раз», – говорит первый заместитель председателя Комитета Госдумы по промышленности Валерий Гартунг.
Член Комитета Госдумы по вопросам собственности Владимир Родин считает, что приватизировать предприятия можно только с тем условием, что новый собственник будет развивать производство. Пока же в России практически все предприятия продаются за бесценок, а после продажи ликвидируются. «Эффективность процесса приватизации должна оцениваться по конечному продукту и эффективности работы предприятия. Москва из города с высочайшими технологиями и научными предприятиями превратилась в город продавцов и охранников. Можно все распродать, отдать каким-то проходимцам», – заявляет Родин.
ДОВЕСТИ ДО БАНКРОТСТВА
Сейчас принцип оценки эффективности приватизации совсем другой – аналитики Счетной палаты считают, сколько предприятий было продано и сколько денег пришло в бюджет. И что с того, что после приватизации предприятие было доведено до банкротства и перестало платить налоги, а бюджет в итоге потерял в тысячи раз больше?
Родин приводит в пример завод «Красный пролетарий» – когда-то на этом предприятии делали каждый третий токарно-режущий станок в СССР: «Нет, почему-то решили, что государство не может такими вещами управлять. Все! Несколько волн приватизации, и что мы видим на заводе? Офисы, склады. Завод имени Орджоникидзе – то же самое. Одним из первых превратился в складские помещения. НПЦ имени Хруничева довели до предбанкротного состояния… Что хотят делать с этими предприятиями управляющие компании? На этот вопрос любой ответит. Строить жилье, склады и офисы, потому что это дает сверхприбыль».
Какое проданное госпредприятие ни возьми, все истории приватизации как под копирку.
Научно-производственное объединение «Молния», на котором когда-то был изготовлен «Буран». «Изготовив «Буран», мы фактически опередили США, – продолжает Родин. – Было современное предприятие с передовыми технологиями. И вот, оказывается, это предприятие на грани банкротства! Мы стали изучать вопрос: как так получилось? Оказывается, государство отдает 60% акций госкорпорации и говорит: управляйте! Что дальше делает госкорпорация? Она таким образом управляет, что все, абсолютно все перспективные разработки забываются. И сейчас этим предприятием управляет некое ООО «Букет».
Интересно, что еще в 2011 году судьбой «Молнии» озаботился Дмитрий Медведев и строго-настрого приказал не допускать банкротства предприятия. Ведь «Молния» не имеет дублера – это редкий случай, все стратегические предприятия имеют дублеров. Так что в итоге происходит?
Год назад при помощи военно-промышленной комиссии «Молния» становится победителем конкурса на получение госконтракта на 1 млрд рублей. Казалось бы, предприятие спасено! Ведь долгов-то у него на тот момент было всего 400 миллионов.
Однако заинтересованные структуры делают все, чтобы «Молния» в итоге осталась без контракта. «Ростехнологии» не дают финансовых гарантий, а это является условием получения госконтракта. В итоге «Молния» пролетает мимо. В мае 2014-го новый конкурс – и опять «Молния» становится победителем! Контракт на 700 млн рублей. Но к этому времени «Молния» уже является частной компанией ООО «Букет» – и «Букет» говорит, что не собирается ничего делать», – рассказал Родин.
Он обратился с заявлением в Счетную палату с просьбой проверить историю доведения «Молнии» до банкротства – увы, там ответили, что «план проверок сверстан и вообще не надо».
НЕ ПРИВАТИЗАЦИЯ, А ВОРОВСТВО
Впрочем, сама Счетная палата признает: не приватизация в России, а сплошное воровство. Привлечение так называемых агентов для продажи госсобственности неэффективно, указали аудиторы палаты в своем отчете. «Во-первых, продают госимущество они не по рыночным ценам, а с большими потерями. Риски так называемого сговора гораздо выше, чем были бы при государственных продажах с соблюдением закона о приватизации», – констатирует Максим Рохмистров.
Процедура, которую применяют при продаже агенты, на первый взгляд аналогична прописанным в законе о приватизации, с одной лишь существенной разницей – при продаже госимущества агентом государство теряет возможность проведения послеприватизационного контроля и возврата имущества, если вдруг окажется, что приватизация была незаконна.
«Например, конкретный факт выявлен в 2008 году. Было приватизировано 26% акций предприятия «Апатит», которое является монополистом по фосфоросодержащему сырью. В результате приватизации госпакет был размыт до 20% и по сговору продан. Было возбуждено уголовное дело, акции вернулись в собственность государства, было восстановлено 26% акций в государственной собственности. Но вдруг в 2013 году такая же схема! Недополучение дохода государством на сумму 6 млрд руб. – опять пакет акций размыт до 20% и продан. И собственником стал тот же самый человек, что и в 2008-м! Мы сегодня в рамках закона не можем вернуть обратно эти акции, потому что второй раз сделка проводилась агентом, а не госструктурой», – привел пример Максим Рохмистров.
Экономисты подчеркивают: любой правительственный план приватизации можно считать неэффективным, если в итоге все предприятия будут немедленно обанкрочены и переведены под застройку.
ЧЕМ УПРАВЛЯЕШЬ, ТО И ИМЕЕШЬ
Сегодня кто только не борется с коррупцией, а толку – кот наплакал. «Говорим, вот эта гидра – мы ей голову отрубим! Да не отрубим. Просто сами себя обманываем. Вся система госуправления построена на коррупции сверху донизу. Собрали депутаты 90 подписей на проверку приватизации госпредприятия Счетной палатой – ну и что? В конце концов включили предприятие в план проверок. Проверяли – ничего не нашли. У нас на Урале Усть-Катавский вагоностроительный завод – с каждого вагона директор отщипывал себе в карман 10% от стоимости. Я пять лет писал во все инстанции. В итоге сняли директора, поставили нового. И что? Новый директор пришел, увидел, какое разбитое корыто. И сам стал отщипывать 10%! Недавно его арестовали. «Чем управляешь, то и имеешь» – в СССР так говорили. И вся система до сих пор на этом построена», – констатирует Гартунг.
Или, к примеру, в России уже три года разрешено проводить электронные аукционы. «За эти три года сколько электронных аукционов проведено? Ни одного. Вот вам борьба с коррупцией», – говорит представитель Счетной палаты Рохмистров.
И В СУДЕ НЕ ДОКАЖЕШЬ
По статистике палаты, среднее количество участников конкурса на приватизацию госимущества – 1,2, то есть, по сути, и конкурса-то никакого нет в помине.
«Я спрашивал: почему не идете на аукцион? Вы же производите эту продукцию. Говорят: уже все решено», – продолжает Рохмистров.
И приводит в пример Васильеву – по его словам, с нее и с Сердюкова по нынешним законам взятки гладки: «Бедную женщину только зря запинали. По закону Васильева все правильно сделала. Она, как чиновник, не может найти другую экспертизу, кроме той оценки, которую ей принесли. А ей принесли заключение саморегулируемой организации, что здание стоит 20 копеек. И в суде нельзя ничего доказать, это дело развалится. Ревизию стоимости объекта у нас по закону не могут провести ни Росимущество, ни Счетная палата. Мы уже год про это говорим – давайте создадим орган! Есть саморегулируемая организация, которая торгует этими заключениями. Это все знают. Она и будет выдавать заключения на суде. Доказать сговор (Васильевой и Сердюкова. – Ред.) очень сложно. Это надо заранее, перед сделкой, вести оперативно-розыскную деятельность. А по хвостам у нас даже вернуть имущество не получается. Суд говорит: есть заключение саморегулируемой организации. И никто не может оспорить заключение, которое слеплено на коленке».
Аделаида Сигида
Карикатура А. Хорошевского
