Бюджетные кошки-мышки

Никита Кричевский о курсе рубля и финансовых резервах государства

Вряд ли сегодня можно найти финансовые вопросы, более актуальные для просвещенной части публики, чем перспективы курса рубля, состояние бюджетной системы и качество наших резервов. Поддадимся моде и рассмотрим названные темы, но в обратной последовательности. Однако прежде несколько вступительных ремарок.

На протяжении столетий государство российское играет со своими гражданами в своеобразные кошки-мышки, будто это и не подданные вовсе, а злейшие супостаты, которых важно перехитрить во что бы то ни стало. Только в лихую годину мы с государством союзники, в мирные же времена общество по традиции становится противником, которого позарез нужно обвести вокруг пальца, соврать и, по возможности, убедительно.

Вот и министр финансов Антон Силуанов, выступая на днях в Совете Федерации, в очередной раз гневно огорошил уважаемое собрание заявлением, что 2016 год может стать последним для резервов страны. «Примерно на 2,6 трлн рублей мы сократим (в 2015 году) объем наших резервов — больше чем наполовину. Все это означает, что 2016 год — это тот год, когда мы сможем последний год так тратить наши запасы, наши резервы. А дальше у нас таких ресурсов не будет», — выстроил логическую цепочку глава Минфина.

Очевидно, что Силуанов говорил о Резервном фонде, при этом Фонд национального благосостояния (ФНБ) был как бы выведен за скобки, хотя это такая же заначка.

Почему такая «несправедливость»? Вполне вероятно, что до половины совокупных резервов нынче «заморожено» до президентских выборов, что состоятся не в 2018-м, а, скорее всего, в 2017 г. (на думские выборы 2016 г. выделение дополнительных финансовых ресурсов не предусматривается). Кстати, косвенно эту догадку подтвердила первый заместитель Силуанова Татьяна Нестеренко: «К 2017−2018 году мы исчерпаем те ресурсы, которые мы получали при высокой цене на нефть». Заметьте, не 2016-й, как предрекает ее непосредственный шеф Силуанов, а 2017−2018 годы.

Именно ФНБ, скорее всего, «зарезервирован» под президентские выборы.

Как бы то ни было, но «сенаторское» выступление Силуанова располагает к разговору сразу о трех вещах: о резервах, бюджете и, конечно, курсе рубля.

Резервы

На 1 октября 2015 г. в Резервном фонде находилось 4,7 трлн. рублей ($ 70,5 млрд.), в ФНБ — 4,9 трлн. рублей ($ 73,7 млрд.). Итого по двум фондам — 9,6 трлн. рублей ($ 144,2 млрд.). Если в 2015 г. из Резервного фонда «стрельнут» 2,6 трлн. рублей, то в нем останется 2,1 триллиона, что в целом соответствует планам Минфина. Что касается ФНБ, то в 2016 г. предполагается использовать лишь операционную прибыль от размещения этих денег. Что опять же подтверждает догадку о временной «заморозке» этих средств.

Резервный фонд и ФНБ входят в международные резервы России, на 1 октября 2015 г. оценивавшиеся в $ 371,3 млрд. Без учета средств двух фондов, а также за вычетом монетарного золота ($ 48,9 млрд.), специальных прав заимствования ($ 8,0 млрд.) и резервной позиции в МВФ ($ 2,6 млрд.) собственно валюты у ЦБ скопилось на $ 167,6 млрд. Лишь этой суммой Центробанк может оперировать при поддержке курса рубля.

Еще раз — в авуарах ЦБ валюты не на $ 371,3 млрд., а на $ 167,6 млрд. Эта цифра пригодится нам при разговоре о курсе, пока же отметим, что общий объем непосредственно валютных резервов практически в два раза превышает полугодовой объем импорта ($ 88,6 млрд.), что по международным меркам факт положительный.

Следующий интересный вопрос — в чем размещены средства двух фондов? Здесь Минфин по отмеченной в начале заметки привычке нас топорно объегоривает. В отношении Резервного фонда мы знаем, что остаток средств на счете Федерального казначейства в Банке России по учету долларовых средств в сентябре составлял $ 31,5 млрд. Где находятся оставшиеся $ 39 млрд. Минфин не раскрывает, полагая эту информацию излишней.

Та же история с ФНБ. Все, что мы знаем, это то, что к настоящему моменту в ГК «Внешэкономбанк» размещено 195 млрд. рублей и $ 6,3 млрд. Где спрятаны оставшиеся деньги (приблизительно $ 64,4 млрд.) публике, как считает власть, знать необязательно.

Вполне вероятно, что значительная часть наших резервов вложена в американские гособлигации — на конец августа этого года суммарные вложения в долговые бумаги правительства США составляли $ 89,9 млрд. (кстати, годом ранее данный показатель равнялся $ 118,1 млрд.). Здесь важно отметить два аспекта.

Аспект первый — деньги в treasuries, вероятнее всего, вложены от имени Центробанка, а это дает определенную гарантию, что средства не будут санкционно арестованы (Банк России формально не является государственной организацией).

Аспект второй — Минфин и ЦБ, как и прежде, не видят адресов для инвестирования средств внутри страны. Разве что в строительство ЦКАД, ВСМ «Москва-Казань», в реконструкцию БАМа и Транссиба, то есть в проекты, горизонт окупаемости которых не просматривается. Других проектов в стране, по мнению Кремля и правительства, нет.

Бюджет

Досадно, когда в основе бюджета некогда великой страны лежит надежда на благоприятный исход фондовых, в частности, нефтяных спекуляций. Но так уж повелось в последние годы, что мы «танцуем» от результатов противостояния нефтяных «быков» и «медведей». Пока «медвежий» тренд преобладает, и нет никакой уверенности, что заложенная в бюджете вроде бы консервативная цена в 50 долл./барр. не окажется чересчур оптимистичной.

На упомянутом собрании в Совфеде министр Силуанов представил основные бюджетные проектировки: доходы — 13,7 трлн. рублей, расходы — 16,1 трлн. рублей, дефицит, покрываемый в первую голову за счет остатков Резервного фонда — почти 2,4 трлн. рублей, цена на нефть — $ 50/барр., курс — 63,3 рубля/$ 1.

Как видно, в расходах правительство, время от времени призывающее граждан «затянуть пояса» (не поясняя, впрочем, на какой срок), себя не ограничивает. Раньше нас укоряли, что львиная доля бюджета тратится на социальную сферу. Однако после того как стало ясно, что пенсии будут проиндексированы не так, как записано в Законе № 400-ФЗ «О страховых пенсиях», то есть не на уровень прошлогодней инфляции (11,4%), а всего на 4%; что сокращается финансирование образования, медицины, ЖКХ; что студентам не подбросят на стипендиальную бедность, у многих возникает вопрос, на что пойдут бюджетные траты.

«Как на что, — удивится бюрократия, — на себя любимых. Не на вас же, холопов».

Курс

Наконец мы подошли к перспективам курса рубля, как говорится, спасибо, что вы еще с нами. Здесь люди держат ухо востро, потому как валюта для большинства из нас — не только надежный способ вложения сэкономленных рублей или ресурс, который мы рассчитываем обменять на впечатления и эмоции в отпускной период, но и ключевая составляющая цен на множество продовольственных и непродовольственных товаров.

Согласитесь, мало кто верит, что правительство и Центробанк в следующем году смогут удержать объявленный среднегодовой показатель курса в 63,3 рубля/$ 1. Курс уже сегодня, в конце октября, выше. Все проще — правительство таким способом подстраховывается: будет нефть по $ 50, тогда, возможно, курс и останется на отметке в 63 рубля с небольшим, будет меньше — и курс ослабеет. Чего только не сделаешь ради балансировки бюджета.

В эти дни оценить курс национальной валюты на конец следующего года не отважится ни один уважающий себя экономист. Однако перспективы пары «рубль-доллар» на период до конца нынешнего года вполне прогнозируемы. В последние месяцы 2015 года на курс будут влиять как минимум пять факторов: динамика нефтяного рынка, исполнение федерального бюджета-2015, продажи валюты из Резервного фонда, погашение внешних долгов и сохранение видимости социальной стабильности.

По порядку.

1. Цены на нефть имеют устойчивую тенденцию к снижению (не будем останавливаться на таких факторах, как замедление китайской экономики, предстоящий выход на нефтяной рынок Ирана, снятие запрета на экспорт нефти из США, развитие альтернативной энергетики или устойчивое снижение нефтяного спроса), значит, рубль будет слабеть.
2. Исполнение бюджета по традиции происходит в конце года, значит, правительству в ближайшие месяцы потребуется много рублей. На фоне уменьшения поступлений нефтедолларов, снижения сумм практических по всем налогам (по итогам августа чистый финансовый результат российских компаний «просел» по сравнению с тем же периодом 2014 года на 77%) и невозможности оперативно «перехватить» на внутреннем долговом рынке у правительства не остается другого выхода, как плавно ослаблять курс рубля. Следовательно, рубль будет слабеть.
3. Приблизительно та же картина предстанет нашим взорам, если мы примемся предсказывать политику Минфина и Центробанка при продаже валюты из Резервного фонда. Помните путинский завет «не палить резервы»? Вряд ли монетарные власти будут обменивать такие дорогие во всех смыслах валютные резервы на складывающееся сегодня в соответствии с текущим курсом количество рублей. И здесь рубль приговорен к ослаблению.
4. О корпоративных внешних долгах. В декабре нужно погасить $ 22,9 млрд. внешних долгов, включая проценты. Не верьте, что наш бизнес значительную часть этой суммы уже аккумулировал — в нынешних условиях для проведения подобных операций у компаний просто нет свободных ресурсов. И пусть существенная часть заимствований — это долги левого кармана правому, то есть самим себе, погашать их, тем не менее, надо, иначе фискалы заподозрят неладное, а это чревато неприятными последствиями. Значит, валюта будет покупаться на рынке, что также негативно отразится на курсе.
5. Пожалуй, единственным фактором, способным затормозить темпы предстоящей девальвации, является стремление власть предержащих избежать социального напряжения, вызванного экономическими причинами. Мне неоднократно приходилось слышать высказывания кремлевских функционеров, что «80 рублей за доллар — это новая реальность». От этого и будем отталкиваться: к концу года курс, скорее всего, будет зафиксирован ближе к 80 рублям, не выше, и, само собой, с некоторыми потерями для международных резервов.

Ну, а в будущий год даже заглядывать страшновато. Перенесем этот разговор на конец нынешнего 2015 года, последнего относительно спокойного года российской экономики.

Автор — доктор экономических наук, профессор

Источник