Юрий Алексеев: Распиленные миллиарды
Как под государственные гарантии разворовывают страну
В СМИ эксперты продолжают обсуждать докапитализацию правительством Внешэкономбанка (ВЭБ) на астрономическую сумму, составляющую почти два процента ВВП России, или 30 процентов того, что осталось в Фонде национального благосостояния (ФНБ), хранящемся за границей.
Плохие кредиты
ВЭБ – не просто банк с государственным участием, а еще и государственная корпорация развития. Через нее, в частности, государство запускало и поддерживало прежде всего важные инфраструктурные проекты, которые необходимы и экономике, и обществу, но которые не интересны для частного капитала в виду своей нескорой окупаемости.
Часть плохих, то есть безвозвратных, кредитов связана с участием ВЭБа в грандиозных проектах и стройках века посредством так называемого государственно-частного партнерства. Огромные деньги пошли не только на строительство объектов сочинской Олимпиады и организацию спортивных игр, но и на инвестиции в развитие и модернизацию региона. Из 20 кредитов, выданных Внешэкономбанком олимпийским инвесторам на 240 миллиардов рублей, добрая половина нуждается в реструктуризации. Убытки ВЭБа, как предсказывают аналитики, только по этому проекту могут достичь 175 миллиардов рублей. Большую часть этой суммы придется покрывать государству, поскольку правительство РФ разрешило Внешэкономбанку не увеличивать резервы на потери от данных займов.
В число проблемных, убыточных проектов входят крупнейшие объекты, включая Олимпийскую деревню, грузовой порт, комплекс гостиниц на 3600 мест, горную медиадеревню и горнолыжный комплекс «Роза хутор».
Все они изначально были на грани окупаемости и уже в ходе строительства начали дорожать из-за дополнительных требований Международного олимпийского комитета (МОК). Так, например, изначально «Роза Хутор» оценивалась в 800 млн долларов, но затем нас обязали дополнительно построить горную олимпийскую деревню за 1 млрд долларов. Требования по доступности спортивных объектов для инвалидов потянули еще на 14 млрд руб.
Инвесторы несколько раз устно и письменно обращались в правительство РФ с просьбой о поддержке: затраты большие, обслуживать кредиты они не смогут. И тогда под залог гостиниц и других объектов в Сочи к финансированию привлекался Внешэкономбанк. Грянул кризис, и сегодня ВЭБ вряд ли может много выручить от продажи залоговой недвижимости.
Первые ласточки
Практика ГЧП в России невелика, но опыт реализации проектов с использованием этого инструмента финансирования уже есть. Пионером движения государственно-частного партнерства в России выступают Санкт-Петербург и Ленинградская область. Год назад в Северной столице под государственные гарантии введены в эксплуатацию две школы на 825 мест и четыре дошкольных образовательных учреждения на 210 мест на территории Славянки Пушкинского района. Начата реконструкция аэропорта «Пулково» и строительство трассы Западного скоростного диаметра. В Ленинградской области дан старт проекту в сфере здравоохранения в городе Коммунаре (Областной центр медицинской реабилитации на 200 коек). При этом область взяла на себя софинансирование 85 процентов капитальных затрат на десять лет.
В Республике Коми на условиях ГЧП строят автодорогу Сыктывкар – Ухта – Печора – Усинск – Нарьян-Мар до границы с Ненецким автономным округом. В Псковской области – котельные на сжиженном природном газе на Пушкинских Горах и Опочке. В Мурманской области реконструируют транспортный узел…
Соглашаясь на такие проекты, бизнес требует от властей надежных гарантий. Строительство затягивается, цены растут, а с ними и затраты, которые государство покрывает из своего кармана по настоятельной просьбе специально учреждаемого консорциума.
В него входят все участники и исполнители: компания-застройщик, компания-инвестор, эксплуатационная компания и банк. Так что смелое предположение власти, что ГЧП станет дешевым для государства способом создания инфраструктурных объектов, сегодня себя не оправдывает.
Недострой с процентами
Первые неудачные проекты, а также рецессия на рынке ГЧП после кризиса 2008 года позволили взглянуть на ГЧП иначе, выявить слабые места сложившейся схемы. Становилось все более очевидно, что аутсорсинг и государственно-частное партнерство превращались в прикрытие для искусственно созданного организационного хаоса, под покровом которого происходит кратное завышение государственных расходов и прибыли тех, кто эти расходы осваивает, и гарантированную безнаказанность участников этого процесса. Классический пример – всероссийская подготовка АТЭС-2012 во Владивостоке. По итогам проверок сняли губернатора, один замминистра попал в тюрьму, несколько чиновников разного ранга лишились своих должностей.
После громких скандалов с распилом государственных средств финансирование проектов под государственные гарантии не только не уменьшилось, но и приобрело особую популярность в регионах.
Чиновники бойко рапортуют о новых школах, дорогах, больницах, построенных втрое дешевле обычного. И никто не говорит том, что выплаты частному инвестору лишь растянуты во времени (на 25–30 лет). А значит каждый «дешевый» с виду проект ГЧП на деле увеличивает внутренний долг, загоняет регионы в долговую кабалу и в конечном итоге ложится тяжелым бременем на плечи налогоплательщиков.
Как и большинство стран с развивающейся экономикой, Российская Федерация до кризиса активно использовала поддержку для ГЧП международных финансовых институтов, таких как Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития. Эти организации охотно предоставляли полный цикл услуг по сопровождению ГЧП – экспертизу, гарантии и кредиты, риск-менеджмент – но только под особые гарантии государства. ГЧП с участием международных инвестиций в проекты национального значения сегодня сопряжено со многими трудностями. И теперь катастрофически не хватает денег, чтобы завершить долгострой.
Десятки и сотни тысяч недостроенных объектов, начатых под гарантии государства и недоведенных до ума, приходят в негодность, разрушаются. Среди них – перинатальный центр в г. Дзержинске. Его начали строить в 2006 году и через два года приостановили. На неопределенный срок заморожены стройки многопрофильного стационара на 106 коек в селе Сеченово Нижегородской области, хирургического корпуса МУЗ «Борская ЦРБ» в г. Бор Нижегородской области и реконструкция объекта «Новый корпус МУЗ Павловской ЦРБ Нижегородской области» в г. Павлово Нижегородской области и т.д.
«Подушка безопасности»
Любая стройка вызывает чувство гордости за страну. Впечатляюще сморятся транспортные развязки на абхазской границе и Москва-Сити. Но когда выясняется, что здания сдают с недоделками, что тротуары убирать некому и подъехать к офисам на машине невозможно, то отношение к тому, что построено, резко меняется. На триллионы, закопанные в высокозатратные и так не реализованные проекты, можно было модернизировать инфраструктуру страны, приспособить для жизни целые регионы нашей страны.
Большие надежды власти связывают с Федеральным законом от 13.07.2015 № 224-ФЗ «О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», вступившем в силу 1 января 2016 года. Многообещающий документ, по словам его разработчиков, призван выстроить понятную, прозрачную и непротиворечивую законодательную систему, расширить практику сотрудничества государства и бизнеса, вывести отношения между частным сектором и государством на новый уровень, а это позитивно скажется на российском инвестиционном климате.
Но не успел новый закон заработать, как в нем нашли ряд положений, связанных коррупционными рисками.
«Подправить» закон предполагается с помощью десятков смежных нормативно-правовых актов. В них пропишут порядки принятия решения о реализации проекта и отбора претендентов, процедуры контроля реализации и прекращения соглашения о ГЧП. Вдобавок ко всему хотят принять отдельные законы по разным направлениям ГЧП. В том числе о государственно-частном партнерстве в оборонно-промышленном комплексе, здравоохранении и социальной сфере, в жилищно-коммунальном хозяйстве и т.д.
Уживутся ли они с законодательством о ГЧП, принятом в 69 субъектах России и еще более 80 нормативно-правовыми актами различного уровня и качества, регулирующих инвестиционную деятельность? Все они создавались в разное время, различными людьми, и полны противоречий, которые также используют в своих целях игроки крупного бизнеса
Прикрываясь ими можно долго жевать бюджетный пирог.
«Дыра» в капитале госкорпорации только из-за проблемных сочинских и украинских долгов может достигать 500–600 млрд рублей.
Правительство не отказалось от идеи докапитализировать ВЭБ и в этом году уже поддержало его, пролонгировав валютные депозиты из ФНБ на пять лет, резко снизив по ним ставку. Это увеличит стоимость чистых активов ВЭБа более, чем вдвое. Кроме того, ВЭБ получил возможность размещать у себя на депозитах средства бюджета объемом до 50 млрд рублей.
Правительственные решения по снижению процентных ставок и увеличению сроков размещения средств, льготному периоду по выплате процентов помогут ВЭБу не допустить снижения уровня достаточности капитала лишь на ближайшее время. Но полностью долговую проблему госкорпорации это не решит.
Как показывает практика, лучше всего размещать государственные средства в перспективные производства, которые работали бы на реальный сектор и стимулировали смежные отрасли экономики.
Понятно, что принятие подобных решений потребует серьезного анализа рисков и их страхования. Но такие подходы у нас почему-то не приветствуются. Легче залить проблемные банки деньгами, а там будь что будет.
Государство не должно служить «подушкой безопасности» чьих-то частных интересов. Необходимо развивать финансовые инструменты, повысить ответственность бизнеса за конечный результат. Чтобы нельзя было бросить государственный проект и сбежать за границу, прихватив с собой наворованные деньги. Об этом много говорят и ничего не делают. Потому механизм ГЧП так и остается средством распила бюджетных средств.
