Как банкиры Морган и Шифф хотели прибрать к рукам Чукотку
Вытеснить Россию с Дальнего Востока стало стратегической целью хозяев Вашингтона
Прошлая статья исторического цикла о борьбе России на Востоке закончилась тем, что против нашей страны выступили США. Настало время подробнее остановиться на этом вопросе.
В 1901 году президентом США стал Теодор Рузвельт. С его именем связана так называемая «политика открытых дверей». США занимали первое место в мире по объему промышленного производства. Качество и цена американских товаров тоже были конкурентоспособными.
Так что за цветастой демагогией Рузвельта о «равных возможностях для всех стран» скрывалась сугубо прагматичная цель: захват восточных рынков американским, в том числе финансовым, бизнесом.
Если устранить политические препоны на пути США, то остальное сделает экономика. А поскольку «невидимая рука рынка» ничего не стоит без военного кулака, то Рузвельт взялся укреплять американскую армию и особенно флот.
Еще до Рузвельта, в 90-е годы XIX века, группа банкиров во главе с Джоном Морганом захотела прибрать к рукам русские богатства Дальнего Востока. Серьезно рассматривались даже проекты захвата Чукотки. Лобовые попытки получить чукотские концессии провалились, и тогда американцы стали действовать хитрее. Теперь они создавали предприятия вместе с русскими промышленниками, и через эти лазейки проникали на российский Дальний Восток.
Пожалуй, самым амбициозным проектом стала идея проложить железную дорогу от Канска до мыса Денжнева, где посредством подводного туннеля она бы соединилась с территорией США. В конечном итоге ожидалось появление транспортной артерии «Париж – Нью-Йорк». Значительная часть пути прошла бы по территории России, и под этим соусом американцы добивались концессий в Сибири, а также права покупать землю вместе с недрами.
Деньги на проект выделили всемирно известные финансисты: Морган, Шифф и Куртис. Конечно же, Николай II отверг такое «взаимовыгодное сотрудничество».
Напомню, что в то время на территории Южной Маньчжурии находились русские войска, и, разумеется, Вашингтон постарался ускорить их эвакуацию. Вытеснить Россию не только из Китая, но и со всего Дальнего Востока стало стратегической целью хозяев Вашингтона. И в этом смысле Рузвельт был верным слугой капитанов бизнеса.
Новый президент даже не скрывал агрессивных планов и открыто провозгласил доктрину интернациональной полицейской политики. Разумеется, международными «полицейскими и судьями» американцы назначили сами себя.
Чтобы играть роль арбитра в международных конфликтах, сначала следует такой конфликт соорудить. Так вот, американцы тайно подстрекали Японию к захвату Кореи, и одновременно сопротивлялись подписанию договора России с Китаем. В Петербурге прекрасно понимали, что как только русские войска покинут Маньчжурию, там сразу же появятся англичане, японцы и американцы.
В 1902 году Япония и Британия заключили союзное соглашение, а Вашингтон, хотя и не подписал никаких бумаг, но де-факто присоединился к англо-японскому договору. Более того, Теодор Рузвельт заявил, что в случае, если Франция или Германия помогут России, то «немедленно встанет на сторону Японии». А чтобы слова звучали более веско, США провели военные учения своего флота на ключевых путях, связывавших европейские порты России с Дальним Востоком. Затем американская эскадра появилась еще и в китайском Чифу, и у берегов Японии.
Во время русско-японской войны Вашингтон официально объявил о своем нейтралитете, однако это были пустые декларации. На практике США всемерно помогали Японии. Причем поддержка не ограничивалась щедрыми кредитами и военными поставками.
Американская дипломатия постоянно занимала прояпонскую позицию в различных международных спорах, и это оказывало прямо влияние на ход боевых действий. Так, например, когда русские корабли зашли в Шанхай на ремонт, именно США потребовали от Китая разоружения «Аскольда» и «Грозового». Не гнушались американцы и шпионажем в пользу Японии.
Ну и само собой разумеется, что мирные переговоры России и Японии, проходившие в американском Портсмуте, стали чуть ли ни бенефисом Рузвельта, который открыто угрожал нашей стране и тем самым добился для Японии выгодных условий.
Ход военных действий мы уже описывали на страницах KM.RU, так что сейчас мы эти моменты оставим без внимания. Однако все же необходимо ответить на вопрос: а зачем же Россия продвигалась в Маньчжурию?
Те читатели, которые следили за прошлыми нашими статьями, могли неоднократно убедиться, что борьба на Востоке не была блажью руководства России. Вековое геополитическое противостояние с Англией на Кавказе, а затем и в Средней Азии закономерно привело и к столкновению на Дальнем Востоке.
Многие годы между империями шла ожесточенная борьба. В нашем историческом цикле мы затронули небольшой ее фрагмент, но даже этого достаточно, чтобы оценить размах и напряжение противостояния. А нам более ста лет рассказывают пошлейшую сказку о том, что Россия спровоцировала войну с Японией из-за лесных концессий на границе Китая и Кореи.
В оборот крепко вошло выражение «безобразовская клика», по имени офицера Александра Михайловича Безобразова, предложившего идею проникновения России в Корею. Мол, целая группа «реакционеров-безобразовцев», включая, между прочим, великого князя Александра Михайловича, решила дорваться до корейского леса, оказывала влияние на Николая II, подталкивала царя к авантюристической политике на Дальнем Востоке, а в ре¬зультате мы получили войну с Японией.
В начале XX века Российская империя безоговорочно входила в круг великих держав. Смотрите показатели развития промышленности, науки, размер бюджета, масштаб проектов, реализованных Россией в начале XX века, и т д. Вы увидите, что наша страна совершенно обоснованно считалась одним из самых развитых государств мира. Будет ли с детства сытый человек мечтать о корочке хлеба? Исключено. Будет ли миллионер всерьез попрошайничать? Нет.
Однако русофобская пропаганда не постеснялась нарисовать фантасмагоричную картину: Россия располагает колоссальными запасами леса (до сих пор экспортируем), неосвоенными землями, невероятным количеством всевозможных минеральных ресурсов, а наш высший истеблишмент лезет из кожи вон ради копеечных лесозаготовок в Корее.
Перед нами форменный театр абсурда, а точнее поведение умственно отсталых, но внушить, что нашей страной правили дебилы, — это и есть задача антироссийских агитаторов всех мастей. Очевидно, что цели у великой империи соответствовали ее колоссальной мощи и настоящие причины Русско-японской войны куда серьезнее.
Я уверен, что все интересующиеся периодом царствования Николая II встречали следующий тип рассуждений: «Зачем Николай полез в Южную Маньчжурию? Не лезли бы — не получили бы войну с Японией». Дальше следует целый ворох стандартных воплей про «клику Безобразова», «позорное поражение», «предателя Стесселя», «царя-дурака, Стесселя помиловавшего», «негодный флот» и т.п.
Пришло время взяться за основу, за ту почву, на которой вся эта ахинея выросла. Я имею в виду первый вопрос-обвинение: «Зачем Россия полезла в Южную Маньчжурию?»
За тем полезла, чтобы встретиться с Японией. В Южной Маньчжурии, а не на Амуре. За тем, чтобы воевать с японской армией у Порт-Артура, а не около Владивостока или Хабаровска. В те годы в дипломатических и военных кругах России это воспринимали как само собой разумеющееся.
Так, например, министр финансов Коковцов (Коковцев) в письме министру иностранных дел Ламздорфу в июне 1905 года, говоря о причинах войны, отмечает, что «…они заключались главным образом в опасении нападения Японии после ее утверждения на азиатском материке и вообще враждебных действий последней по отношению к России. Стремление наше воспрепятствовать Японии стать твердой ногой на материке Азии было основано именно на этом опасении. Отсюда — вытеснение нами Японии после победы ее над Китаем завоеванного ею Ляодунского полуострова, преждевременный захват Порт-Артура, неудачное устройство, под видом лесной концессии, заслона в северной Корее и т. п.»
Как видите, все логично и очевидно, но так называемая «общественность» захлебывалась от негодования (хорошо оплаченного) по поводу «клики Безобразова», «прибылей князей от лесозаготовок на реке Ялу» и проч.
Давайте вспомним исторический контекст событий. Во второй половине XIX века Япония резко усилилась, и неуди¬вительно, что свою недавно обретенную мощь она захотела конвертировать в политические, территориальные и ресурсные приобретения. В таких условиях объектами японской экспансии, очевидно, становились Китай и Корея как наиболее близкие и слабые соседи.
В 1894 году началась Японо-китайская война, завершившаяся подписанием Симоносекского договора 1895 года, по которому Япония получала контрибуцию, Тайвань, архипелаг Пэнху и Ляодунский полуостров.
Великие державы внимательно следили за этими событиями, и весной 1895 года в МИД России прошло Особое совещание, посвященное по-следствиям войны. В обсуждении участвовали министр ино¬странных дел нашей страны Лобанов-Ростовский, начальник флота и морского ведомства великий князь Алексей Александрович, военный министр Ванновский, министр финансов Витте и другие высокопоставленные лица Лобанов-Ростовский тогда прямо сказал, что война направлена не столько против Китая, сколько против России.
Заняв Южную Маньчжурию, японцы не остановятся на этом, а, несомненно, будут развивать свою колонизацию далее.
Германия, Россия и Франция заставили Японию отказаться от Ляодунского полуострова. В 1897 году Германия заняла китайский порт Циндао и разместила там свою Вос¬точно-азиатскую крейсерную эскадру и к тому же превратила в зону своего влияния провинцию Шаньдун. Из-за Циндао между Петербургом и Берлином возник конфликт. Русская эскадра даже получила приказ отправиться в этот порт, как только там появятся корабли Германии. Вопрос удалось уладить компромиссным решением, в результате которого Россия получила Порт-Артур, а Петербург признал германские интересы в Циндао.
В свою очередь англичане арендовали у Китая Вей-хай-вей, оборудовали там свою морскую базу, утвердились в бассейне Янцзы и провинции Шанси. Напомню, что Гонконг к тому времени уже полвека как принадлежал Великобритании. Почему-то ни британцев, ни немцев не обвиняют в авантюристических действиях, а Россия, видите ли, вела «безответственную политику», когда добилась от Китая аренды Ляодунского полуострова.
А что же Япония? Она отнюдь не смирилась с тем, что ре¬зультаты ее победы над Китаем оказались гораздо скромнее, чем предполагал Симоносекский договор.
«Планы господства над большею частью Азии, планы взять в свои руки судьбы 450 миллионов людей, создать мощные армии и дать отпор Европе — волнуют массу японцев», — писал в 1902 году генерал-адъютант Куропаткин главе российского МИД Ламздорфу.
Последующая реальная история подтвердила написанное Куропаткиным. В начале 30-х годов XX века Япония захватила значительную часть Китая, создав государство-фикцию Маньчжоу-го, и вплотную подошла к границам СССР. Японские войска вторгаются во Вьетнам, Индонезию, затем следует знаменитая атака Перл-Харбора, японцы занимают Таиланд, Филиппины, Бирму, Тимор, укрепляются в Новой Гвинее, угрожают Австралии и Цейлону.
С учетом того, какой была Япония в первой половине XX века, намерение Российской империи крепко обосноваться в Маньчжурии и распространить свое влияние на Корею отнюдь не назовешь безответственным поступком. Понимали, с кем имеют дело, и корейский лес здесь ни при чем.
Планы Петербурга столкнулись с жесткой позицией Токио, и две державы вступили в долгие и трудные переговоры. Япония в числе прочего потребовала от России признать преобладающие интересы Японии в Корее, а со своей стороны соглашалась признать интересы России в Маньчжурии, но только в том, что касается железнодорожных предприятий.
Понятно, что эти предложения имели неравный характер. Петербург, уступая в корейском вопросе, выдвинул требование взять взаимные обязательства не пользоваться никакой частью корейской территории для стратегических целей и считать часть территории Кореи, лежащую к северу от 39-й параллели, нейтральной полосой, на которую ни одна из договариваю¬щихся сторон не должна вводить войск.
Эти пункты и стали камнем преткновения, потому что по остальным вопросам принципиальных расхождений не имелось. Но согласитесь, нет ничего особенного в предложениях Петербурга. Если Япония не собирается превращать Корею в базу для дальнейшей антироссийской агрессии, то почему же отказывается от идеи нейтральной зоны?
По ходу переговоров тон японской стороны становился все более дерзким и постепенно принял почти ультимативный характер. Стало ясно, что в Токио взяли курс на развязывание войны и только ищут предлог.
В конце-концов Япония прервала переговоры и без объявления войны атаковала русскую эскадру у Порт-Артура.
