Михаил Делягин: Чему Россия должна у Англии поучиться-2
Как Британия становилась финансовым центром Европы и мира
Угроза конкуренции Банку Англии
В 1711 году под руководством канцлера казначейства, в том же году ставшего лорд-канцлером (премьер-министром) Роберта Харли, ранее бывшего спикером Палаты общин, была основана Компания Южных морей.
Предполагалось, что она получит исключительное право на ввоз рабов из Африки в испанские владения в Южной Америке — в обмен на обещание выкупа на деньги акционеров госдолга (налоги едва покрывали половину расходов правительства).
Рост госдолга (с 1,25 млн. фунтов в 1694 до 16 млн. в 1698 и 22,4 млн. в 1711 году) считался тогда угрозой: перед глазами был пример Шотландии, в 1707 году утратившей независимость и объединившейся с Англией из-за банкротства.
Придя к власти, тори провели аудит контролируемого вигами Банка Англии и обнаружили, что госдолг на 9 млн. фунтов (40% его суммы) не обеспечен источниками выплаты (что естественно при его использовании в качестве локомотива развития). На эту сумму не обеспеченного госдолга и были выпущены акции Компании Южных морей, обмененные на него. Процентные ставки были снижены с 6,25−9% до 6% годовых, а компания гарантировала отказ от требования его скорого погашения.
Ожидания компании оказались чрезмерными: она начала работу лишь в 1717 году, привилегии оказались меньше обещанных и подрывались массовой нелегальной работорговлей. Не имея источника погашения принятого на себя госдолга Англии, компания стала наращивать спекуляции.
Время благоприятствовало этому: с 1717 по 1720 годы инвестиции населения в акционерные фонды выросли в 2,5 раза. В 1719 году парламент дал Компании Южных морей право выпустить дополнительные акции в обмен на госдолг. В 1720 году благодаря интригам (включая подкуп парламентариев) компания получила в управление 64% всего госдолга на 30 млн. фунтов под обязательство снизить его стоимость до 5% к 1727 году и до 4% потом.
Получение этого госдолга финансировалось через публичные размещения акций компании. Спросу способствовала возможность рассрочки, взятки акциями представителям элиты и распускаемые слухи.
Акции взлетели в цене почти в 8 раз: со 128 фунтов в январе до 1000 в начале августа 1720 года. Известие о продаже директорами компании своих акций обрушило их котировки до 150 фунтов. 24 сентября банк компании объявил себя банкротом; потеряла деньги почти вся элита, включая руководителя Монетного двора Ньютона и его ярого критикана, патриота Ирландии Джонатана Свифта. Часть акций компании были распределены между Банком Англии и Ост-Индской компанией, а сама она работала до 1855 года.
Банкротство банка Компании Южных морей не привело к «сжиганию» госдолга Великобритании: достигнув максимума в 1720 и 1721 годах (54,0 и 54,9 млн. фунтов), он незначительно — лишь на 4% – снизился в 1722. Разорились спекулянты, но ее реальный актив — госдолг — сохранился.
Нежелание банкротить компанию и списать принадлежащий ей госдолг выражало интерес ее крупных владельцев (купивших акции по неспекулятивным целям или получивших их даром — в качестве взяток), а также стремление сделать госдолг Англии самым надежным финансовым инструментом и этим основой ее экономического могущества.
В политике виги вернули себе лидерство, и тори более никогда не пытались создать собственный финансовый инструмент, перейдя к конкуренции за влияние на существующий.
В 1716 году конкурент Банку Англии появился во Франции, которая попыталась скопировать английский опыт, уступив после смерти Людовика XIV настойчивым предложениям шотландца Джона Ло (финансовая грамотность шотландцев — автором идеи о создании Банка Англии был шотландец Петерсон — была вызвана первоначальными контактами венецианцев именно с Шотландией как более слабой и потому доступной для влияния, чем Англия). Английский опыт копировали до деталей, но с лета 1719 по февраль 1720 года шло раздувание спекулятивного пузыря Индийской компании (как и в случае с Компанией Южных морей, переоценка возможностей вылилась в искусственное повышение курса акций для построения финансовой пирамиды). После ее банкротства оказалось, что значительная часть банкнот была обеспечена ее акциями. Паника из-за краха компании привела к их массовому предъявлению к оплате.
Банкротства банков Компании Южных морей и Джона Ло (в одном и том же 1720 году, что усиливает подозрения во внешнем вмешательстве) оставили английскую пирамиду госдолга единственной. Банк Англии не пытался использовать спекуляции для обеспечения своих обязательств, ограничиваясь налоговой базой правительства, и эта консервативная политика обеспечила успех.
Крах Компании Южных морей, вызвав общенациональную панику, не только подверг Банк Англии натиску вкладчиков, но и обеспечил ему еще одну монополию, подтверждающую его исключительность: право приостанавливать платежи золотыми и серебряными монетами. Оно свидетельствовало: управление госдолгом — важнейшая государственная функция, ради которой можно пренебрегать обычным правом.
Эффект от нее один из основателей геополитики контр-адмирал Мэхэн описал так: «Хотя мы вышли из тяжелой войны в 1697 году обремененными долгом, слишком значительным для погашения его в течение кратковременного мира, мы… уже около 1706 года, вместо того, чтобы видеть флот Франции у наших берегов, ежегодно посылали сами сильный флот для наступательных действий против неприятельского».
Исаак Ньютон как подлинный отец Британской империи
Помимо временной утраты контроля за госдолгом из-за его перехода в частные руки, ослабление власти после Славной революции способствовало усилению порчи монеты (не говоря о банальном фальшивомонетничестве), что стало самостоятельной причиной финансового кризиса.
Основой денежного обращения был серебряный шиллинг крайне низкого качества чеканки. Отсутствие ребристого ободка делало массовой практику срезания части монет с последующей ее переплавкой.
Английское правительство еще в 1662 году начало чеканить высококачественные монеты, в том числе с надписью на ребре, что не позволяло обрезать их, — но последних в силу сложности производства было немного, и их либо сразу прятали как сокровища, либо переплавляли в серебряные слитки и вывозили в Европу (из-за порчи монеты серебро в качестве товара было дороже, чем в качестве английских монет).
В результате в обращении оставались лишь обрезанные монеты все более низкого качества, что стало одной из причин начавшихся в 1694—1695 годах массовых банкротств. По оценке Ньютона, около 12% серебряных денег в обращении было фальшивыми, а у оставшихся было срезано около 48% их общего веса.
Для спасения Англии, ведшей тяжелую войну с Францией, надо было оздоровить денежное обращение. Сочетание взявшихся за эту задачу людей демонстрирует уникальность английской политической культуры: ученик Ньютона Чарльз Монтегю, внесший билль о создании Банка Англии и назначенный после этого канцлером казначейства; Джон Сомерс — глава партии вигов, с 1697 года — лорд-канцлер Англии; Джон Локк — врач, философ, теоретик парламентаризма, с 1696 года — комиссар по делам торговли и колоний; Исаак Ньютон — автор великих «Математических начал натурфилософии».
Причина появления среди денежных реформаторов философа и ученого — роль науки в тогдашнем английском обществе. Страшные и длительные социальные катаклизмы скомпрометировали все его институты. И королевская власть, и церкви, и аристократия, и суды, и парламент, и купцы, и юристы, и банкиры многократно совершали все неблаговидные действия, какие можно представить, — и потому не годились на роль арбитра в столкновениях интересов. В результате таким арбитром стали ученые как сословие, сочетающее интеллект с определенной независимостью, вызванной оторванностью от политической и хозяйственной жизни.
Ключевая проблема была проста: кто должен платить за замену порченой монеты на полновесную? В перечеканку XVI века монеты менялись по весу — по стоимости сданного серебра. Это обернулось разорением населения: после обмена человек получал в 1,5−2 раза меньше, чем сдавал, а долги и налоги оставались прежними. И обобранное население с удвоенной энергией бросилось портить уже новую монету.
Ньютон настоял на оплате перечеканки правительством: деньги менялись по номиналу, и даже обрезанные до половины шиллинги менялись на полновесную новую монету один к одному.
Обмен обошелся в 2,7 млн. фунтов стерлингов — почти полтора годовых доходов казны, основную часть которых пришлось занимать у английских и голландских банкиров и купцов, заинтересованных в стабильности фунта стерлингов. Монтегю прославился гуманностью, отказавшись от налога на печные трубы в пользу налога на окна (бывшего тогда налогом на богатых). Историк Ю.Л.Менцин отмечал: «В 1992 году …Гайдар заявил, что компенсация обесцененных вкладов потребует суммы, равной доходу бюджета за 6 кварталов. Величина этой суммы произвела на депутатов огромное впечатление, но именно такую сумму в относительных масштабах государство выплатило англичанам в конце XVII века».
Логично, что автора идеи назначили ее исполнителем, — но обмен, едва начавшись, был сорван (что вынудило впервые в Европе выпустить в обращение кредитные билеты): Монетный двор не мог отчеканить нужное количество денег. В нем царили пьянство и воровство; нормой были дуэли, чеканы продавали фальшивомонетчикам.
Ньютон добился от парламента диктаторских прав, вплоть до создания своей тюрьмы и сыскной полиции (первой финансовой полиции Европы), а также статуса Главного обвинителя короны по финансовым преступлениям .
Он вникал во все технические и организационные тонкости производства. Совершенствование технологии, открытие 5 временных монетных дворов в других городах и строительство передвижных машин для чеканки денег позволило нарастить выпуск денег почти в 10 раз.
Английское государство достигло установленного Ньютоном уровня контроля и управляемости, по оценкам, лишь в середине XIX века! Его порядки были столь эффективны, что сохранились в Монетном дворе почти четверть тысячелетия. Так, архивы, связанные с его управлением Монетным двором, в 1936 году выставили было на аукцион в Лондоне, но тут же засекретили, так как их сведения о правилах Монетного двора могли помочь немецкой разведке.
Ньютон спас Англию менее чем за два года, ликвидировав катастрофический дефицит наличности уже к концу 1697. Но созданный им лучший в мире Монетный двор стал не нужен: огромные (и дорогостоящие) мощности лишились загрузки.
Выходом стала чеканка серебряных монет для международных торговых компаний. Чтобы обеспечить «фронт работ», Ньютон добился установления цены серебра почти на 10% ниже среднеевропейской. Это крайне удачно вписало Англию в мировое разделение труда и уже в 1699 году стало основой ее финансовой стратегии.
Для торговли с Востоком надо было щедро платить серебром (бывшим главной мировой валютой), и несколько компаний-монополистов, сосредоточивших в своих руках основную часть мирового торгового капитала, испытывали постоянную нужду в нем, особенно в высококачественной монете. Монетный двор Ньютона удовлетворял их жажду (да еще и по льготной цене, и быстро, и в любых объемах) в обмен на льготные кредиты Англии, обеспечившие быстрый рост ее хозяйства.
Подобный вывоз серебра в торговле с Востоком и ранее использовался Венецией, Антверпеном и Амстердамом. Ньютон использовал опыт венецианских банкиров, перенесших свою активность через Голландию в Англию, в новых условиях: когда торговые компании, свободные капиталы Европы и уникальный баланс политических сил дали ему превратить госдолг в мотор развития.
Ньютон поставил на службу комплексному преобразованию Англии, включая создание емкого внутреннего рынка и необходимое для полноценности государства преодоление разрыва в уровне развития между центрами торговли и остальной страной (задача, решенная тогда только Англией, а во многих странах не решенная и сейчас!), весь мировой торговый капитал. Дешевый кредит, преобразовав страну, позволил собирать беспрецедентно высокие налоги — около 20% ВНП. (В других европейских странах пределом, грозящим бунтом, считалось 10% ВНП; попытка достичь его стала в конце XVIII века роковой для Франции. Англия же без труда собирала почти ту же сумму налогов, что и Франция с в 2,5 раза большим населением.)
Спецификой английского госдолга стало идеальное обслуживание, — вероятно, вызванное тем, что король и верхи политической элиты как тайные совладельцы Банка Англии оказались на стороне кредитора, а не заемщика (парламента). Отказ короля от абсолютной политической власти (в Славной революции) сопровождался захватом им (при учреждении Банка Англии) части власти экономической; это дополнило «систему сдержек и противовесов» в политике такой же системой в экономике. Знать, уступив торгово-финансовому капиталу часть политической власти, захватила в обмен часть власти экономической и вместо противостояния с капиталом слилась с ним в единый властно-хозяйственный механизм.
Это слияние было подготовлено внутренним демократизмом элиты и стало основой британской мощи: энергию, которую другие нации растрачивали на внутреннюю борьбу за власть, англичане направили вовне, на расширение своего влияния.
Уже к середине XVIII века госдолг достиг 140 млн. фунтов стерлингов и стал самым большим в мире, вызывая (как сейчас госдолг США) ужас публицистов (которые начали осознавать его значение лишь к концу века) и энтузиазм кредиторов. Когда в 1782 году после поражения в войне с североамериканскими колониями Великобритания попросила у банкиров Европы заем в 3 млн. фунтов, ей предложили 5 млн.
Благодаря механизму госдолга Англия стала объектом вложения всех свободных капиталов мира, получив неограниченный кредит. Он обеспечил ее стремительную модернизацию в ходе промышленной революции: паровые машины мог строить кто угодно, а вот средства на массовое оборудование ими фабрик были, как подчеркивал Ю.Л.Менцин, только у Англии.
Систематическая недооценка серебра по сравнению с золотом (для стимулирования торговли с Востоком, требовавшим серебро) вела к ввозу в Англию золота и вывозу серебра. В результате английский фунт стерлингов стал первой валютой новой Европы, основанной на золотом стандарте, — и затем увлек за собой весь мир.
Будущее этой системы не было безоблачным.
Достаточно вспомнить потерю североамериканских колоний: проживший в Лондоне почти 17 лет Бенджамин Франклин, отстаивая их интересы и протестуя против чрезмерного налогообложения, имел несчастье объяснить англичанам их расцвет использованием своей валюты, выпускаемой в строгом соответствии с потребностями. В результате в 1764 году парламент Великобритании запретил колониям свои деньги, обязав выплачивать налоги только золотом и серебром. К 1775 году это обескровило колонии, поставив их перед выбором между гибелью и восстанием, и привело к возникновению США.
А с 1797 года из-за войны с Францией был введен обесценивающийся бумажноденежный стандарт, сохранившийся до 1821 года.
Но в целом пирамида госдолга Англии, наряду с симбиозом аристократии и предпринимателей обеспечивающая ее могущество и опиравшаяся на него, рухнула лишь в ХХ веке — вместе с Британской империей.
Вероятно, подобные общественные организмы, использующие общность интересов и патриотизм элиты, госдолг как инструмент привлечения свободных капиталов всего мира, а также науку и разведку, обеспечивающие разумность управления, могут погибать лишь по внешним причинам.
