Под гнётом скоморохов
От «смешанной борьбы» до «мамаево-кокоринского» побоища
Недавно приключившаяся победа Хабиба Нурмагомедова над таким-сяким Макгрегором и драка в некоей кафешке, приведшая к посадке в СИЗО двух «восходящих звёзд» российского футбола Кокорина и Мамаева, не только почти совпали по времени, но и стали приметами одного и того же общественного явления, которое можно назвать «гнётом скоморохов».
Для начала посмотрим на фигурантов. На первом плане, разумеется, Нурмагомедов, звезда странного спорта под названием «миксфайт» (в переводе – «смешанная борьба», а в просторечии – драка), который сразу после «эпохальной победы» в избытке чувств перепрыгнул через ограждение, чтобы вступить в драку с болельщиками Макгрегора…
Кто кому навалял в той потасовке – это не главное. Главное в том, что «федерация миксфайта» (UFC) воспользовалась происшествием для того, чтобы не платить Хабибу приз в два миллиона долларов. Этим она его так расстроила, что он вознамерился вовсе разорвать все отношения с «федерацией».
Это, как говорится, пример номер раз. А вот и пример номер два – уже не горские парни, а вполне себе «равнинные» футболисты Мамаев и Кокорин. Пребывая в приподнятом состоянии духа, они по пути из Петербурга в Москву сперва разгромили вагон «Сапсана», потом проломили голову шофёру, который на стоянке «не так» ответил, а затем устроили драку в кафе, приложив стулом по голове некоего чиновника из Минтранса.
Последнее обстоятельство оказалось решающим: потерявших берега футболистов закрыли в СИЗО.
Ну, а что, спрашивается, общего между этими казусами? Да есть кое-что… И, прежде всего, та социальная роль, которую играют склонные терять берега «звёзды».
Состоит эта роль, строго говоря, в том, чтобы народ всячески забавлять – корчить рожи, плясать на канате, дудеть в дудки, лицедействовать, показывать дрессированных медведей, ходить колесом… То есть заниматься тем, чем в стародавние времена занимались на западе жонглёры и шуты, а на востоке – скоморохи и паяцы. Ремесло это и в те времена было любимо народом, но не слишком уважаемо; таких персонажей даже на общих кладбищах не хоронили. Это было не только проявлением «средневекового мракобесия», но и разумной мерой социальной профилактики, – чтобы не слишком всерьёз этих скоморохов воспринимали.
Но времена меняются, и лицедеи, канатные плясуны и ярмарочные мордобойцы превратились в титанов шоу-бизнеса, которые всегда на виду, всегда в лучах славы, всегда при деньгах… И относятся они к себе, любимым, как к особам настолько исключительным, что им и в самом деле на роду написано быть ровнее других.
Актеры-комики начинают делать политические карьеры, журналисты искренне считают себя «пятой властью», вышедшие в тираж актриски требуют менять конституции… а уж если к скоморошьим амбициям добавляются ещё и крепкие кулаки, то всё становится совсем плохо. Скоморохи начинают бычить:
– Да ты знаешь, кто мы такие?..
Да знаем, знаем… Скоморохи, которые будут ныть и извиняться, когда окажутся на своём заслуженном месте, на скамье подсудимых.
И знаете, что больше всего умиляет во всех этих историях? Наше сочувствие к пострадавшим скоморохам: «Ой, ну разве так можно – зажали нехорошие американцы два миллиона призовых долларов… Ой, разве можно таких талантливых футболистов – и в СИЗО… Ой, актёром-журналистом-писателем быть – это тоже труд, это тоже непросто…»
Ну да, непросто. А сталь варить легко? А уголь добывать просто? А людей лечить? А воевать? Так с какой стати мнение какой-нибудь актриски нам должно быть ценнее, чем мнение таксиста Иван Иваныча (сплошь и рядом гораздо более здравое, кстати)…
Так что не надо сочувствовать скоморохам. Надо избавляться от их гнёта.
