Доставить гуманитарный груз помогли контрабандисты
О том, как доставляют гуманитарную помощь из России в осажденные города Донецкой и Луганской народных республик
Боевики националистического «Правого сектора» и регулярные украинские войска блокировали города Донецкой и Луганской народных республик, провозгласивших независимость от Киева. Медикаментов и продовольствия не хватает, надвигается гуманитарная катастрофа. И все же необходимые грузы по мере возможности доставляются осажденным. «Культуре» удалось узнать, как это делается, из первых рук.
Небольшой офис в давно не ремонтированном старом кирпичном здании без лифта, каких много в центре Москвы. Никаких табличек. Предельно аскетичная обстановка. Небрежно брошенные бронежилеты. Обитатели — несколько молодых людей, бородатых, дочерна загорелых. Мой собеседник чуть постарше остальных. Это руководитель Ассоциации военно-патриотических клубов «Резерв» Роман Теленкевич.
культура: Доставка гуманитарной помощи — не профильный, скажем так, род ваших занятий. Почему вы решили взяться за это?
Теленкевич: Было бы странно, если бы не решили. Потому что там, в Донецке и Луганске, русские люди, и они остро нуждаются в медикаментах. К слову, мы гуманитарную помощь уже доставляли — в апреле возили в Крым школьные принадлежности. Но, конечно, там обстановка была совсем другая, чем сейчас на юго-востоке Украины. Для начала мы созвонились с Донецкой городской больницей, нам сообщили, какие медикаменты нужны в первую очередь. В принципе, это стандартный набор для подобных ситуаций: кровоостанавливающие средства, противошоковые, анальгетики, шовные материалы, оборудование для капельниц и инсулин. В социальных сетях дали объявление, дружественные организации — такие, как Народный собор, помогли. Дней за десять мы собрали 2 тонны груза.
культура: А где хранили все это?
Теленкевич: В одной патриотической организации оборудовали две комнаты под склад, включили кондиционеры на полную мощь, создали необходимый температурный режим. Заказали две «Газели», погрузили туда все и отправились. Четыре водителя и нас шестеро, сопровождающих. До границы с Украиной вместе с арендой машин с нас взяли 70 тысяч рублей, даже не знаю, много это или мало — мы не торговались. За световой день доехали до Ростова-на-Дону, заночевали рядом, в городке Аксай — придорожная гостиница, там дальнобойщики, в основном, останавливаются, 1800 рублей за 4-местный номер. Утром встретились с людьми, которые занимаются переправкой грузов на Украину — мы познакомились с ними по интернету. Вообще, таких предложений в Сети достаточно много. Но отношения не сложились.
культура: Почему?
Теленкевич: Они говорят: «Оставляйте груз и возвращайтесь, дальше мы сами». Нас это не устроило, мы хотели на сто процентов быть уверенными, что груз дойдет до тех, кому он нужен. Встречающая, Оксана ее зовут, предложила куда-то проехать, договориться с ее начальством. А мы заметили, что за нами по Ростову постоянно следовала какая-то машина. В общем, понятно было, что ребята хотят «отжать» у нас груз. Мы остановились и сказали: все, мол, нет — так нет, никуда дальше не поедем. Стали сами искать «окно» на границе. Созванивались и с Пушилиным (Денис Пушилин, председатель президиума Верховного Совета ДНР — «Культура»), и с Яной, которая у него гуманитаркой занимается, они выделили нам людей, которые должны были встретить груз на своей стороне границы — но все никак.
культура: А как вы пытались пересечь границу?
Теленкевич: Те, кто должен были принять груз на Украине, сообщают нам: поезжайте, например, на Успенку, там попробуем «коридор» организовать. Едем, ждем. С нашими пограничниками проблем нет, показываем груз, паспорта — они готовы пропустить. Но надо же и на той стороне договориться, а вот это как раз и не получалось. Два дня ездили с одного погранперехода на другой, где-то с украинской стороны уже готовы были пропустить — но за 5 тысяч долларов. Мы не согласились: во‑первых, у нас такой суммы не было, а во‑вторых, деньги, уплаченные на КПП, не давали гарантии проезда до пункта назначения — нужен был провожающий, чтобы не нарваться на блок-посты нацгвардии. В итоге люди с той стороны нам позвонили и сообщили, что вся граница контролируется украинской армией, шансов перейти нет. О том, что это действительно так, говорил тот факт, что на Донецком участке с украинской территории никто на наших глазах не выходил, даже беженцев не выпускали. Так мы весь день проездили вдоль границы. И уже далеко за полночь попросились на ночлег в какой-то летний детский лагерь под Ростовом — на границе нам сказали, что там есть люди, которые могут помочь с грузом. Ночлег получился, а помощь — нет: оказалось, что у этих ребят несколько другой профиль — они переправляют на Украину только добровольцев, а с грузами не связываются. Посоветовали попытать счастья на Луганской границе.
культура: Ну да, там же ее ополченцы контролируют…
Теленкевич: Нет, в те дни они еще не установили контроль. Но нам случай помог. Еще на ростовском участке мы случайно встретили человека, которого знали еще по Москве. Такой, знающий человек… Он вывел нас на контрабандистов — они с ранних постсоветских времен возили через границу рыбу, китайский ширпотреб. Сложно понять, россияне они или украинцы, в паспорт я, понятно, не заглядывал. Но люди настроены пророссийски. И они оперативно, как только мы к ним обратились, все сделали. Причем абсолютно бесплатно. Подогнали к условному месту две мощные полноприводные «Газели» и «Шеви-Ниву», перенесли туда наш груз. Московских водителей мы отпустили, а сами вместе с новыми провожатыми двинулись вглубь территории — по каким-то буеракам, потайным дорогам, а точнее, бездорожью, короче, «кэмел-трофи» отдыхает…
культура: А границы там вообще не было?
Теленкевич: Ну как… В принципе была — ров, столбики, контрольно-следовая полоса. Но пограничников не было. Доехали до Краснодона, встретили нас люди из ополчения. Когда увидели, что мы привезли, — очень обрадовались, чаем напоили.
культура: Как там обстановка?
Теленкевич: Нереальная. Как в кино. Вооруженные люди с заданий приезжают, возбужденные, докладывают. Других наоборот, отправляют на операции. Все кипит. Но осмысленно, никакой паники, растерянности. Городские структуры работают, подчиняются правительству Луганской народной республики. Нам выделили вооруженных людей в камуфляжной форме, которые сопровождали нас до самого Луганска. По дороге встречались блокпосты ополченцев, но сопровождающие объясняли, кто мы, и нас пропускали. Боевиков-националистов и украинскую армию не встретили — так что «броники» не пригодились. Добрались, выгрузили медикаменты на распределительном складе. А на следующий день увидели наши коробки в Луганской обладминистрации — по наклейкам узнали. Некоторые организации, передававшие нам медикаменты, оставляли на упаковках свои стикеры.
культура: Куда потом поступил ваш груз, вы знаете?
Теленкевич: Путь каждой конкретной коробки проследить трудно. Но нам было достаточно, что груз поступил в распоряжение штаба республики. Вообще же мы поинтересовались логистикой. Много гуманитарки из Луганска направляется в Донецкую область — на Славянск и Краматорск. Там, кстати, и луганские бойцы воюют. Потому что понимают, что эти крепости нужно удержать — покончат с ними, активнее начнут в других городах юго-востока.
культура: Вся ли отправленная из России гуманитарная помощь доходит до тех, кто сейчас воюет с фашизмом?
Теленкевич: У нас сложилось впечатление, что нет. Пропадает она, я полагаю, на территории Ростовской области. В отличие от нас многие довозят груз до Ростова и оставляют таким ребятам, от которых мы благополучно отбоярились. Оттуда лекарства контрабандой доставляют в луганский и донецкий регионы и там продают втридорога на черном рынке. Люди, например, за инсулин готовы платить огромные деньги.
культура: А местная власть не пресекает спекуляцию медикаментами — по законам военного времени?
Теленкевич: Руководство Луганска и Донецка пытается навести порядок. Но ситуация там непростая. Идет торговля наркотиками, оружием, добытым при нейтрализации подразделений, подчиняющихся Киеву. Не всегда есть возможность все это контролировать.
культура: Какое впечатление произвел Луганск?
Теленкевич: Когда не стреляют, это мирный город. Работают кафе, ювелирные магазины. Но видно, что город находится на линии огня. Следы войны повсюду: осколки от снарядов, гильзы валяются, битое стекло, пятна крови… Действует комендантский час. По городу никто, кроме патрулей, с оружием не ходит. Ополченцы получают конкретные задачи и действуют локально, с автоматами по улицам не гуляют.
культура: Много россиян среди ополченцев?
Теленкевич: По нашим прикидкам, примерно треть. Это гражданские люди, добровольцы. Причем многие из них — местные выходцы, у них здесь родные. А некоторые, хоть и имеют российские паспорта, но постоянно живут на территории восточной Украины. Из других стран я не слышал, что есть кто-то. Даже белорусов нет. Чеченца одного видели, но он из местных.
культура: Еще планируете повезти гуманитарный груз?
Теленкевич: Обязательно. Это был пробный шар, а теперь легче будет. Тем более, что ополченцы взяли под контроль более ста километров границы с Россией в луганском регионе.
Владимир ПЕРЕКРЕСТ
