Игорь Пыхалов: События октября 1993 должны получить справедливую оценку

АктуальноТочка зрения

3-4 октября – годовщина трагических событий, кульминацией которых стал расстрел защитников Верховного Совета, ознаменовавший завершение госпереворота во главе с Борисом Ельциным

3-4 октября отмечается годовщина трагических событий, кульминаций которых стал расстрел защитников Верховного Совета, ознаменовавший завершение госпереворота во главе с Борисом Ельциным. 3 октября в районе телевизионного центра “Останкино” велась стрельба пулеметами по скоплениям людей, не принимавших никакого участия в действиях вооруженных лиц по проникновению в здание телецентра. Утром 4 октября шла стрельба по безоружным людям, находившимся в зоне оцепления у Дома Советов, она привела к многочисленным жертвам. Огонь велся без предупреждения на поражение крупнокалиберными пулеметами. В течение 4 октября проходил расстрел боевыми танковыми снарядами, в том числе зажигательного действия, Дома Советов России. Вечером 4 октября в непосредственной близости от Дома Советов, на стадионе, расстреливались защитники парламента. Официальное число жертв тех дней составило 123 человека.

В той ситуации с юридической точки зрения прав был, несомненно, Верховный Совет, ведь Ельцин своими действиями нарушал Конституцию, и дальше уже законно была проведена процедура импичмента. Но, с другой стороны, в таких ситуациях, когда фактически идет госпереворот и даже небольшая гражданская война, то все решает право сильного. А в том случае сила оказалась на стороне Ельцина, что он и доказал танковым расстрелом Белого дома. Да и фигура Ельцина как руководителя Российской Федерации, созданной на осколках СССР, вполне устраивала Запад.

Поэтому, естественно, что все западные демократы закрыли глаза на расстрел парламента. Если бы получилось наоборот, и не Ельцин расстреливал Белый дом, а какие-нибудь, как тогда выражались, “красно-коричневые“, то тогда, конечно, это было бы расценено Западом как неслыханное преступление.

Мне рассказывали участники тех событий, что первыми стрелять на поражение стали именно сторонники Ельцина, и по количеству убитых это наглядно видно. Получилось так, что когда были события 1991 г. во время ГКЧП, народ привык, что военные не осмеливаются стрелять в безоружную толпу. И когда безоружную толпу расстреливали, – это, конечно, стало шоком для участников, и это наглядно еще раз показало, что, чтобы сохранить свою власть, правящий режим не должен стесняться жестких действий. Это мы видим и на примере тех же “бархатных” революций конца 80-х, начала 90-х, и на примере “цветных” революций, которые наблюдаются в последние годы – во всех случаях, когда власть не решается жестко разгонять протестующих, она рискует проиграть и быть свергнутой.

Ельцин, при всем моем отрицательном к нему отношении, был человеком решительном, который был готов реально бороться за свою власть. И он это в октябре 1993 г. наглядно доказал. Несомненно, когда не прозападные власти разгоняют протесты – это все критикуется. Мы видели, как там демонизировался тот же Лукашенко, когда он разгонял оппозицию, хотя в отличие от Ельцина, он поступил со своим парламентом законно и конституционно, потому что у них тогда исчез кворум. А в Белом доме во время событий октября кворум оставался, поэтому я еще раз подчеркну, что Верховный Совет в 1993 г. был вполне законен и с юридической точки зрения был прав.

Фактически многие люди, которые участвовали в 1991 г. в событиях якобы по защите демократии, – они в 1993 г. были уже на другой стороне. В 1991 г. массы нашего населения были просто обмануты, потому что им обещали сохранить все социальные блага, которые были тогда, но к этому еще добавить блага, которые есть при капитализме. Народ в это поверил – и был цинично обманут.

А в 1993 г. уже наступило “отрезвление” у многих, но решимости бороться до конца с этим новым режимом все-таки не было. Но и у Верховного Совета был существенный недостаток – у людей, стоявших на его стороне, не было ни единого руководства, ни единой идеологии. Там присутствовали самые разные силы, начиная от, условно говоря, “честных демократов” до “бракошовцев”. Поэтому они договориться между собой и выработать какую-то понятную широким массам позицию не смогли. Это был союз против Ельцина, но положительной программы ему не хватало.

Беда тех событий еще и в том, что к тому времени у нас отсутствовала организующая сила, которая могла бы свергнуть этот прозападный режим и заняться восстановлением страны. Были в обществе сильные прокоммунистические симпатии (но не у всего общества все-таки, либерально-западные идеи себя еще не до конца дискредитировали), и сторонникам Верховного Совета нужно было действовать гораздо жестче и решительнее с организационной точки зрения.

Сегодня, с одной стороны, вся нынешняя государственность Российской Федерации проистекает из этого путча 1993 г., потому что Конституция тогда была принята, Госдума была создана тогда, да и нынешний президент является прямым преемником Ельцина. Поэтому понятно, что дожидаться от них осуждения этого переворота было бы опрометчиво.

С другой стороны, если мы посмотрим на те шаги, которые принимает нынешнее руководство России, то увидим именно изживание ельцинского наследия. Тут и наведение порядка внутри страны, и отказ от этого оголтелого западнического курса, и попытки отстаивания позиций нашей страны на международной арене. Власти, скорее, убедились, что Западом они не воспринимаются в качестве партнеров, а цель Запада – именно добивание России. И смотря на судьбы тех же Саддама Хусейна, Каддафи, Милошевича, наше руководство, я думаю, будет вести политику антизападную, отстаивать свои интересы. Можно надеяться, что когда пройдет еще какое-то время, то и официально события 1993 г. получат более справедливую оценку, чем сейчас.

Источник