Валерий Кириллов: «Роль чекистов в разгроме врага неоценима…»

21.12.201724.03.2019 publisher

Беседа с известным русским тверским писателем В.Я. Кирилловым. 100-летию органов государственной безопасности России (20 декабря 2017) посвящается.

В преддверии 100-летия Федеральной Службы Безопасности России увидели свет роман Валерия Яковлевича Кириллова «Не сошедшие с круга» (уже готовится его переиздание) и второе, дополненное, издание книги очерков по истории партизанского движения в Калининской (Тверской) области «Кому ты так обязан». В широком полотне народного сопротивления немецко-фашистским захватчикам достойно представлена героическая деятельность наших чекистов.

– Шестисотстраничный роман, пять лет упорной работы… Что Вас подвигло к его написанию?

– В процессе изучения событий военной поры на тверской земле открылись пласты неизвестного ранее, захотелось создать художественное полотно. В основу легли судьбы 22-й м 29-й армий, а также деревни Загорье и поселка Верходвинье, находящихся под вражеской оккупацией. Деревня, поселок, их обитатели – вымышленные. Но почти в каждом из героев есть то, что взято из документальных источников, подмечено в близких мне людях, известно по воспоминаниям ветеранов (в том числе моего отца, бойца Ленинского отряда 2-й особой партизанской бригады).

– События, описанные в романе, происходят не только на Ивашковском плацдарме, в Загорье, Верходвинье, Загорье, под Ржевом, Калинином, в столице. Воображение автора кратковременно перенесло героев будущего командарма 22-й армии Юшкевича и бывшего Ершакова во Францию и Германию…

– Воображение имеет под собой основу. Василий Александрович Юшкевич был советником республиканцев во время войны в Испании. Пришлось выяснять, каким образом наши советники туда добирались. Оказалось, маршрут чаще всего лежал через Париж. История встречи в ресторане Юшкевича и сопровождавшего его сотрудника посольства с русскими эмигрантами, будем считать, рождена воображением автора. Если говорить о Филиппе Афанасьевиче Ершакове, то осенью 1941-го года он, командуя уже 20-й армией, попадает в плен и оказывается в лагере Хаммельбург. Здесь и умрет летом 1942 года.

– Судьба жестоко обходится не только с Ершаковым, но и с некоторыми другими героями. Нельзя без боли в душе читать о командире 48-й танковой дивизии полковнике Яковлеве…

– Накануне наступления 22-й армии немцы внезапно ударили в ее стык с 29 армией и прорвали нашу оборону. Нужно было стабилизировать положение. 48-я дивизия, за два месяца боев под Невелем и Великими Луками, имевшая в наличии 2300 бойцов и командиров, организованно выйдя из окружения, отступала. Она должна была отбыть на переформирование. В это время представитель штаба фронта отдал приказ организовать наступление. Выполнить его Яковлев не смог, в дивизии не осталось ни одного танка. Обстоятельства не получили должного разбирательства. В горячке отступления Яковлева по приговору трибунала разжаловали и расстреляли. Когда я написал о его судьбе в «Советской России», позвонивший мне из Харькова сын комдива не скрывал слез благодарности. Дочь комдива живет в Ногинске-5. Она и боевые друзья Дмитрия Яковлевича Яковлева приложили немало усилий, чтобы он был реабилитирован, и это произошло. Я вот думаю: «Где историческая справедливость? В Санкт-Петербурге пытались установить памятную доску пособнику Гитлера Маннергейма, а место гибели героя обороны Великих Лук не только не отмечено памятным знаком, но и не найдено».

– Откровением для меня стала героическая деятельность 83-го погранотряда НКВД, прикрывавшего тылы 22-й армии. Раньше читать об этом не приходилось.

Да, эти люди долгое время оставались в тени. Отряд был создан НКВД Белоруссии в местечке Слободка, северо-восточнее города Бреслав Вилейской области в конце сентября 1939 года и состоял из четырех комендатур и двадцати линейных застав. После присоединения Латвии к СССР отряд под командованием подполковника Зубарева и замполита, батальонного комиссара Нагорняка обеспечивал режимное заграждение по старой белорусской границе. Когда в этот район в начале июля 1941 года прорвались немецкие части, отступил к Полоцку, войдя в состав войск охраны тыла 22-й армии. Имея 280 штыков, 40 сабель, 5 станковых пулеметов, 1 противотанковое орудие, 1 миномет, отряд выполнял боевые задания по разведке, обороне наших рубежей и разгрому отдельных вражеских групп. Начиная с 10-го июля 1941 года, на счету пограничников были десятки боестолкновений с противником в районе Полоцка, Невеля, Великих Лук, Велижа, Андреаполя.

Когда армия, отступая от Великих Лук, могла оказаться в окружении, возглавляемая капитаном Бреховым группа 1-й комендатуры этого погранотряда, усиленная взводом 53-го железнодорожного полка, в первой же засаде у деревни Шерехово уничтожила 11 немецких офицеров и 104 солдата. Следом был разогнан отряд финских карателей. Во многом успех был обеспечен тем, что взводом железнодорожного полка командовал местный уроженец Федор Морозов. Пока враг приходил в себя, наши части успели закрепиться под Ивашковом.

– Но ведь сражались и дивизии, больше того – целые армии, созданные из офицеров и солдат НКВД.

– Сражались и еще как! Факты, на которые я опирался, показывают: роль чекистов в разгроме врага поистине неоценима. 3 июля Сталин обратился по радио к гражданам СССР и воинам Красной Армии, и в этот же день состоялось совещание, посвященное привлечению частей НКВД в помощь регулярным войскам. Предстояло сформировать пятнадцать стрелковых дивизий из кадров НКВД пограничных и внутренних войск. Задача возлагалась на генерал-лейтенанта НКВД Ивана Масленникова. Из дивизий предполагалось образовать несколько армий Резервного фронта. Одну из армий Сталин предложил возглавить самому Масленникову. Он знал Масленникова много лет, Иван Иванович проявил героизм и был четырежды ранен на фронтах Гражданской. В первые дни Великой Отечественной войны погранвойска, которыми в ранге заместителя Берии командовал Масленников, сражались с превосходящим врагом не на жизнь, а на смерть. Ни одна не отступила без приказа.

На формирование первых шести дивизий направили 3056 офицеров и генералов и 10 тысяч солдат и сержантов. Это были наиболее подготовленные кадры Азербайджанского, Армянского, Грузинского, Казахского, Среднеазиатского, Туркменского пограничных округов. Кроме того, по полтысячи человек выделили Белорусский, Ленинградский, Молдавский, Украинский пограничные округа. Общая цифра составила около 15 тысяч бойцов и командиров. Впоследствии она выросла в два с половиной раза, что позволило обеспечить кадрами еще несколько дивизий и справиться с поставленной задачей. Судьба Масленникова, как и судьбы Ершакова, окажется трагической. Он застрелится после ареста Берии.

– Руководитель спецгруппы Калининского УНКВД капитан Панюков, который присутствует в нескольких главах, представлен Вами как образованный, душевный, принципиальный, преданный Родине человек, готовый ради нее идти на смерть.

– Это в либеральном кинематографе советских чекистов показывают преимущественно как циничных злодеев и недоумков. На самом же деле среди них было немало таких, как Панюков. Я знал таких людей. Например, Александра Владимировича Назарова. В пору чекистской молодости он был резидентом в оккупированном немцами Нелидове, работал там продавцом хлебного магазина. Затем командовал бригадой специального назначения имени Дениса Давыдова. В послевоенное время стал генерал-майором КГБ, начальником управления КГБ по Ульяновской области.

Долгие годы моего отца связывали товарищеские отношения с бывшим командиром спецотряда Петром Васильевичем Бобрусем. В 1941 году, окончив школу младшего командного состава погранвойск в Алма-Ате, он получил звание младшего лейтенанта. В 1942 году продолжил обучение на курсах при Высшей школе НКВД. С июля этого года по сентябрь 1944-го выполнял специальные задания в тылу вражеских войск. К моменту соединения партизан с частями Красной Армией спецотряд Бобруся (позывной «Гонтарь») включал в себя 9 агентурных и войсковых групп, располагал 84 бойцами, 6 резидентами, 51 агентом и 3 проводниками. В целом же в тылу врага к концу 1943 года действовали 80 групп войсковой разведки, 48 агентурных групп, 1157 разведчиков, 35 резидентов, 43 агента, 255 осведомителей, 104 связника. В Калининский штаб партизанского движения от них поступило более 1500 радиограмм с разведывательными данными и более 400 письменных донесений от бригад, отрядов и агентов.

– Но были не только герои. Группа Панюкова попала в засаду, а сам он погиб, в результате предательства со стороны одного из своих ближайших помощников. Как и Панюков, это тоже вымышленный персонаж?

– Да, вымышленный. Но ведь предатели существовали и в реальности. Изучая историю гибели командира одной из бригад, я пришел к предположению, что бригада попала в засаду в результате предательства. Об этом мне рассказывали и некоторые ветераны партизанского движения. Но это, повторяю, лишь предположение, давшее толчок творческому вымыслу.

– Интересно внутреннее противостояние комиссара партизанского отряда Вострышева, тоже мужественного человека, и Панюкова. Вострышев прямо говорит Панюкову о необоснованности репрессивных мер по отношению к ряду партийных работников.

– Были и такие. Не обошли репрессии и ряды калининских чекистов. Однажды мой герой Панюков поймал себя на мысли о том, что может ощущать начальник УНКВД Токарев, зная, что из шести его предшественников пятеро были признаны врагами народа. Яков Дейч, проработал не более года, в 1937-м был арестован и умер во время следствия в сентябре 1938 года. Сменившего его Вячеслава Домбровского расстреляли. Следующий начальник Александр Гуминский работал менее семи месяцев, затем его арестовали и тоже расстреляли – в августе 1938-го. Полгода продержался на посту Андрей Никонов, отличавшийся жестокостью по отношению к арестованным. Он был расстрелян в феврале 1939-го. Никонова сменил Петр Дергачев, его расстреляли через два месяца.

Кстати, Валерий Сергеевич Панюков понял причину смелости Вострышева. В ноябре 1938 года вышло подписанное Молотовым и Сталиным постановление, осуждающее нарушение процессуальных норм со стороны антисоветских элементов в органах. В нем говорилось: «Они сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований, создавали с провокационной целью «дела» против невинных людей, в то же время принимали все меры к тому, чтобы укрыть и спасти от разгрома своих соучастников по преступной антисоветской деятельности. Такого рода факты имели место как в центральном аппарате НКВД, так и на местах…» Естественно, либералы умалчивают об этом важнейшем документе.

– О Токареве впервые рассказано в художественной форме. Что это был за человек?

– Он был, что называется, из «низов». Родился в 1902 году в оренбургском селе Исаево-Дедово. Работал батраком, учетчиком, секретарем исполкома, служил рядовым в полку ОГПУ. В органах с 1924-го: библиотекарь, помощник начальника заставы и уполномоченного погранотряда, курсант Высшей пограншколы, уполномоченный ОГПУ по Казахстану. После командировки в Париж был назначен помощником, затем заместителем начальника следственной части 3 отдела ГУГБ НКВД. С 1938-го по 1939-й год исполнял обязанности начальника, а с 1939-го начальник УНКГБ-УНКВД Калининской области. В романе Токарев по-крестьянски мудр. Не рубил с плеча, но как-то так получилось, что к началу войны кадры управления на две трети обновились за счет молодых, более образованных сотрудников. Те же из стариков, которые остались в штате, естественным образом влились в иную, более требовательную, чем прежде, атмосферу. А еще у Токарева было ценное для руководителя качество: он уважал достоинство подчиненных, прислушивался к их мнению.

– В 90-е годы либералы спекулировали признаниями Токарева о якобы 6 тысячах полков, расстрелянных и похороненных в Медном.

– К этому времени Дмитрий Степанович был в престарелом возрасте, и его немощное состояние, на мой взгляд, было использовано фальсификаторами в своих целях. В последнее время появилось немало свидетельств того, что фантастическая цифра не имеет ничего общего с правдой. Как и то, что произошло под Катынью. Весной этого года в Твери состоялась презентация российского издания книги профессора университета Монклер (США) Гровера Ферра «Катынский расстрел: опровержение официальной версии». В книге приведены убедительные факты, ставящие под сомнение принятую версию о массовых расстрелах в апреле-мае 1940 года десятков тысяч польских военнопленных. Опровергают эту версию и исследования, проведенные капитаном второго ранга в отставке, членом Тверского отделения военно-исторического общества, краеведом Геннадием Петровичем Асинкритовым.

– Сталин предстает перед читателем как глубокая, сильная характером и в то же время трагическая личность.

– Сталин – фигура эпохальная. Мы как-то мало задумывается, что достижения его эпохи защищают и сегодняшнюю Россию. Если Вы обратили внимание, значительное место уделено борьбе Сталина и его соратников в канун войны с внутренней оппозицией, прежде всего с троцкизмом. Своей русофобией, претензией на избранность эта оппозиция весьма напоминала либералов наших дней.

– Логическим продолжением романа стало второе издание Вашей краеведческой книги «Кому ты так обязан», посвященной истории партизанского движения в Калининской области. Чем оно отличается от издания пятилетней давности?

– Дополнено новыми очерками. В том числе о патриотах, именами которых названы улицы Калинина, Ржева, Великих Лук, Бреста, других городов. Например, о Михаиле Федоровиче Русакове. Уроженец деревни Медведиха Рамешковского района, он в октябре 1940 года получил назначение на должность начальника Великолукского горотдела НКВД. Русаков геройски погиб, так же, как и один из моих земляков – уроженец деревни Глазово, руководитель подпольной группы Великолукской типографии Василий Илларионович Цветков. Добавились во втором издании также список руководителей (с их краткой характеристикой) спецгрупп Калининского УНКВД, письма бывшего первого секретаря подпольного райкома партии, комиссара Ленинского партизанского отряда Ивана Семеновича Борисова. Расширился раздел, представляющий стихи и песни партизан.

– Поражает обилие ссылок на документы, в том числе трофейных. Плюс свыше ста фотографий. Некоторые публикуются впервые. Как все это удалось раздобыть?

– Понимаете, я с детства знал людей, оставивший заметный след в истории партизанского движения не только области, но и страны. Первым секретарем райкома партии в Андреаполе работал бывший командир 1-й, затем 4-й партизанских бригад Федор Тимофеевич Бойдин. Его супруга Надежда Константиновна, преподававшая в младших классах школы, где я учился, ранее была партизанской разведчицей. Заместителем директора местного леспромхоза трудился бывший подрывник 6-й партизанской бригады Геннадий Михайлович Зайцев. В наш дом часто приходили бывшие партизаны Ленинского отряда Капустников, Капустин, Дорофеев, Николаев (бывший сотрудник Ленинского райотдела НКВД), Романов, Шавров, Данилевич, Зелковский.

Впоследствии, будучи два десятка лет редактором областных газет «Смена» и «Калининская правда» («Тверская жизнь») я познакомился с Виктором Ильичем Терещатовым – командиром легендарного отряда юных чекистов «Земляки», Владимиром Петровичем Заболотновым, Виктором Васильевичем Хомяченковым, Павлом Сергеевичем Сергеечевым, другими участниками партизанского движения и подполья. Слушал их рассказы, писал о них очерки, собрал партизанскую библиотеку, а также внушительный архив из документов и фотографий.

Конечно же, помогли книги, изданные бывшими партизанами, архивные сведения присланные краеведами. Большим подспорьем стало изучение материалов по истории калининского и ржевского подполья, преданных гласности полковниками КГБ в отставке Николаем Антоновичем Шушаковым и Евгением Степановичем Федоровым. Великие были труженики и патриоты! И в наши дни есть такие бескорыстные подвижники. Многое сделал и делает для изучения партизанского движения живущий в Пскове Николай Васильевич Никитенко, с которым мы переписываемся, обмениваемся информацией.

Надо заметить, время позволило по-новому взглянуть на массовое народное сопротивление врагу. В советский период в партизанской литературе отмечалась наиважнейшая роль в его организации органов партийной и советской власти, и это вполне справедливо. Однако оставалась на заднем плане роль спецслужб. Между тем чекисты на местах возглавляли бригады, отряды, спецгруппы, закладывали базы с оружием и продовольствием, вели работу по созданию подполья, готовили радистов и подрывников, активно выявляли агентуру противника, обеспечивали радиосвязь с партизанскими бригадами и отрядами. Достойный вклад в это внесли и сотрудники Калининского УНКВД, что я и постарался в какой-то мере показать. Приведу только одну цифру: калининскими чекистами было подготовлено и направлено в тыл врага 185 диверсионных групп и отрядов.

– Не перевелись охотники дискредитировать ветеранов партизанского движения. Вы даете аргументированный отпор этим «историкам» помещенным в книге очерком «Линия фронта – наша совесть».

– А что оставалось делать? В канун 65-летия Победы одной из тверских либеральных газет появилась корреспонденция заместителя редактора другой либеральной газеты «Террор за линией фронта», в которой партизаны клеветнически представлялись террористами. Затем была устроена нелепая дискуссия на эту тему. То есть фактически была организована информационная спецоперация, дискредитирующая защитников Отечества. Расследуя эту историю, я выяснил, что автор публикации выпустил в Твери книгу о созданной гестаповцами на стыке Брянской и Орловской областей «Локотской республике». На ее обложке изображено, как русские девушки встречают оккупантов цветами. Один из своих материалов в газете, где работал, он цинично подписал псевдонимом К. Воскобойник. А ведь настоящий Константин Воскобойник был агентом гестапо, бургомистром «Локотской республики». Картину дополнило сообщение о том, что провокатор участвовал в семинарах, организуемых прибалтами и поляками.

– Как вы думаете, почему это стало возможным?

– Высокая оценка роли наших спецслжб, не дает оснований замалчивать то, что так называемая «новая элита» создавалась либералами под американские интересы, порой не без прямого или косвенного участия западных спецслужб. Непременным требованием к кадрам был антисоветизм. В 90-е куратором областной газеты, которую я редактировал, в обламинистрации был человек, отец которого служил в охранных частях СС. Предателем был и старший брат куратора. Дети за отцов и других родственников не отвечают, но все же нравственные критерии должны быть. Вы можете представить, какие чувства я испытывал с учетом того, что мой отец был партизаном, а дядя расстрелян карателями.

Безусловно, при президенте Путине произошли серьезные перемены в сторону защиты национальных интересов. Одно возвращение Крыма чего стоит! Россия, безусловно, стала сильнее в военном отношении, практически обеспечена продовольственная безопасность, но инерция компрадорства сильна. Если вы смотрели талантливый телесериал «Спящие», то там представлена, на мой взгляд, объективная картина. В стране остались и действуют тайно или явно силы, обслуживающие интересы Запада. Давайте говорить прямо: если высокий чиновник, бизнесмен прячет на Западе в оффшорах свои капиталы, имеет там крупную недвижимость, то он или действующий или потенциальный «агент влияния» враждебных России сил.

– Свои размышления о книге «Кому ты так обязан» литературный критик, кандидат филологических наук, доцент Тверского госуниверситета Александр Михайлович Бойников заканчивает так: «Каждый очерк насыщен фактами, порой уникальными, но и авторские размышления среди них не теряются… Благодаря книге «Кому ты так обязан», которую в Твери следует выпустить массовым тиражом и отправить по библиотекам, калининские партизаны и сегодня остаются в строю, на переднем крае борьбы за национальные интересы, помогают укреплять духовную мощь России».

– Для меня это приятная оценка. Я также рад, что издается дополнительный тираж книги для ветеранов УФСБ. Но вовсе не уверен, что книга будет в каждой библиотеке, поскольку знаю, какой литературе отдается сегодня предпочтение в библиотечной системе.

– Каково творческое кредо автора 26 книг, заслуженного работника культуры РФ, лауреата премии «Слово к народу», писателя Кириллова?

– С опытом пришло понимание, насколько важно не допускать поспешания, работать вдумчиво. Писатель не должен быть коньюнктурщиком, перестраховщиком. Если взялся за плуг, паши прямо. Нам, русским, некого бояться – мы на своей земле живем. Однако и бдительность иметь нужно, время такое.

Беседовала Н. Иванова.

На снимках:

1. Писатель Валерий Кириллов (справа) и краевед, журналист Николай Никитенко. Великие Луки. 2014 г.

2, 3. Обложки книг В.Я. Кириллова.

Валерий Кириллов

Офицерская честь

Деликатны, скромны, молчаливы,
Среди шумной толпы не видны,
Мы душой неизменно красивы
И отвагою русской сильны.

Припев два раза:

И отвагою, и отвагою,
И отвагою русской сильны.

Наше мужество – не для показа,
Мы готовы исполнить приказ.
Защищая страну на Кавказе,
Мы под пулями были не раз.

Припев:

Мы под пулями, мы под пулями,
Мы под пулями были не раз.